"СМЕЛО, ТОВАРИЩИ, В НОГУ!"
"Ты подаришь мне дом в Москве, если когда-нибудь станешь большим начальником?" - спрашивает Гордон, который до сих пор не может забыть России. "Конечно! - с легкостью обещаю я, русский, у которого в России "дом - тюрьма". - Я приглашу тебя в Москву с такими же почестями, как Ленин пригласил Айседору Дункан. Ты сможешь взять себе любой особняк, какой понравится!"
Кажется, безумную любовь Гордона к России может исправить только могила. Он слушает русские песни. Его любимые певицы - Пугачева и Агузарова. Он учит русский. Когда Гордон напивается, он начинает говорить по-русски. На его грифельной доске под портретом Ленина мелом записаны фразы из советского учебника:
Смело, товарищи, в ногу!
Духом окрепнем в борьбе!
Мы ходим в школу каждый
день, кроме воскресенья.
Все были готовый кроме Ольги.
Почему ты не последуешь
примеру товариша и не
начнёшь работать усерднее?
Он удивлённо поднял брови!
нельзя
У мыши мягкая серая шкурка.
Прочитав все это как единый текст, можно хорошо представить, что творится в голове американца, одержимого любовью к России.
ТРАНСВЕСТИТСКАЯ ЗИМА. "СТРЕКОЗА И МУРАВЕЙ"
ЕСЛИ ЧТО-ТО НЕ В ПОРЯДКЕ С НЬЮ-ЙОРКОМ, ТО ЭТО СЛИШКОМ ВЫСОКАЯ КВАРТИРНАЯ РЕНТА, СЛИШКОМ КОРОТКОЕ ЛЕТО И СЛИШКОМ ХОЛОДНЫЕ ЗИМЫ! пожаловался как-то Оскар Уайльд наших дней Квентин Крисп, знаменитый английский трансвестит с шестидесятилетним стажем. Кажется, из перечисленных им невзгод самой плачевной для его "сестер"-драг-квинов является последняя: слишком холодные зимы, доставляющие им несказанные неудобства. Великолепие "девочек", красота их ярких нарядов и париков не заметны под зимней одеждой. Зябко кутаясь в бабушкины шубки и пальтеца, они похожи на бабочек в коконе. Или на стрекозу из крыловской басни "Стрекоза и Муравей", которой у нас всегда придавали некое идеологическое, классовое значение: труженик Муравей - олицетворение рабочего люда, нормальных простых обывателей, а попрыгунья Стрекоза - существо легкого поведения, без определенного рода занятий, социального статуса и даже пола, дармоедка и извращенка, антинародный элемент. В отличие от Стрекозы, Муравью ни по чем ни высокая квартирная рента, ни слишком короткие лета, ни суровые нью-йоркские зимы. Он работает, делает карьеру, бабки. ТЫ ВСЕ ПЕЛА /ПАДЛА!/, ЭТО ДЕЛО. ТАК ПОЙДИ ЖЕ ПОПЛЯШИ! - вот суровый приговор натурала Муравья пидараске Стрекозе и всем ей подобным (Квентину Криспу - в их числе).
