МОЯ ПЕРВАЯ РЕЗИДЕНЦИЯ БЫЛА ОЧЕНЬ ХОЛОДНОЙ!
Один из рабочих, ремонтировавших пол в нашем лофте, подошел к окну, показал на соседнее угрюмое здание и произнес сентиментальное: "Это госпиталь, в котором я родился". В голосе этого мужлана-мачо был такой несравненный лиризм, какой, наверное, случается только в речах зека, когда он говорит о самом дорогом и святом - о маме. Меня это так растрогало, что мне стало даже как-то неловко, что я не только не помню госпиталя, в котором родился, но даже не знаю, где именно он находится. Странно, что мне даже в голову не приходило этим поинтересоваться. Я поменял в своей жизни столько резиденций, что какое мне дело до того, где была самая первая из них. То есть - вторая (первая - известно где!). "А я родился в Сибири" - сказал я сентиментальному работяге. Он был этим не столько удивлен, сколько испуган. "Сибирь - это очень холодно! - зарычал он. - Очень холодно! Мне даже страшно себе представить, что это такое!"
НЕМОГУТИН
Перед вечером Синявских в Доме Еврейской книги произошел комичный случай с участием Юрия Милославского. Подойдя к какому-то молодому парню крайне неприглядного вида, с серьгой в носу и немытыми патлами, он робко спросил: "Извините, а вы случайно не Могутин?" Тот с удивлением и даже некоторым негодованием ответил: "Нет, а почему вы так решили?" Милославский извинился и отошел в сторону. Парень был похож не то на панка, не то на бомжа. И, видимо, именно так, по мнению Милославского, должен был выглядеть Могутин. Между тем, я, опрятный и интеллигентный, стоял рядом, и никто меня могутиным не обзывал.
МОЙ ПЕРВЫЙ НЕГР
Мы учились вместе в Московском Полиграфическом техникуме имени русского первопечатника Ивана Федорова. Мне было 15 лет, я впервые оказался в Москве и представлял из себя странную смесь испуганного перед жизнью провинциального подростка, разнузданного панка и социально опасного хулигана-дебошира, изрядно пил и набирал первый сексуальный опыт. Его звали забыл как, он был красивый черный парень из дружественной Гвинеи-Бисау. В честь него я придумал гимн на мотив песни "Гуд бай, Америка!" группы "Наутилус Помпилиус": ГУД БАЙ ГВИНЕА-БИСАУУУ! ГДЕ Я НЕ БУДУ НИКОГДАУУУ! Я распевал этот гимн Черному Хую, разгуливая по коридору нашего общежития, и все знали, о ком идет речь. В техникуме он не появлялся совсем. "Ты почему не ходишь на занятия?" - спросил я его. "Холодно!" - ответил он, хотя техникум был напротив общежития.
