"СТРАННО, ЧТО Я ЕЩЕ ЖИВ!"
- постоянно повторяет Александр, хозяин галереи в Бруклине. Он напоминает сушеную рыбу. Какой-то неприятный и нездоровый пергаментный оттенок кожи выдает в нем закоренелого наркомана. "Я потерял всякий интерес к созданию, деланию искусства, - говорит он. - Я художник! Я не хочу тратить всю жизнь на воплощение своих идей!" Наверное, он прав. В конце ХХ века ни один уважающий себя художник не занимается этой черной и неблагодарной работой.
СНЫ ВЛАДИМИРА ДРУКА
На вечеринке у Айлин Майлз я познакомился с поэтом Владимиром Друком, который уже года три безвылазно провел в Америке. Первым делом он похвастался мне, что его имя вошло в какую-то энциклопедию. Когда я спросил, как обстоят дела с его Институтом Сновидений и Виртуальной Реальности, он погрустнел и сказал, что никому это здесь неинтересно. Можно себе представить, что Друк был бы счастлив "продать" эту безумную идею американцам в том же объеме, в каком он продал ее доверчивой советской прессе. Однако они "переболели" всеми этими псевдофрейдистскими приколами еще четверть века назад. Странно, почему американцам не интересны сны Друка?
ДНЕВНИКИ ЭНДИ УОРХОЛА
Две книги, которые я бы обязательно издал на русском, - "Философия Энди Уорхола" и его дневники, напоминающие мне одновременно "Опавшие листья" Розанова ("моя приходно-расходная книга стоит всех писем Тургенева к Полине Виардо") и дневник Брежнева. Только великие люди могут себе позволить высказывать и писать такие гротескные банальности и максимы, которые потом воспринимаются всеми как откровения. В своих дневниках Уорхол, фантастически богатый человек, записывал мельчайшие расходы: на такси, на еду, на подарки-безделушки... В то же время, по воспоминаниям, его часто можно было видеть идущим по Мэдисон Авеню с пластиковым пакетом в руках и останавливающимся у каждого ювелирного салона. Он тратил сотни тысяч долларов в день, скупая женские ювелирные украшения и складывая их в пакет! Хозяева ювелирных салонов до сих пор с восторгом вспоминают каждый его приход: какой у него был безупречный вкус, как он умел ценить тонкие вещи, знал толк в золоте и бриллиантах. Но он никогда больше не притрагивался ко всем этим богатствам, он просто знал, что они у него есть, и это знание согревало его несчастное сердце. Уорхол был чудовищно несчастлив. После его смерти все ювелирные залежи были проданы с молотка, также как коллекции антиквариата и искусства. Состояние Уорхола было колоссальным.
