Все это хорошо, если бы не одно обстоятельство. Сол почувствовал, что земля уходит у него из-под ног.
Другие люди. Другие больные, разбросанные по дну умершего моря.
В отдалении он увидел фигурки направляющихся к ним людей. Они тоже видели садящуюся ракету, видели, как выгружают новенького, и теперь медленно и мучительно ковыляли, чтобы поприветствовать его.
Сол похолодел.
— Слушайте, — сказал он. — Марк, я думаю, нам лучше отправиться в горы.
— Почему?
— Видите этих приближающихся люден? Некоторые из них ненормальны.
— В самом деле?
— Да.
— Это следствие болезни и изоляции?
— Да, именно. Нам лучше уйти.
— Они не выглядят опасными. Они движутся так медленно.
— Это только видимость.
Марк посмотрел на Сола.
— Вы дрожите. С чего бы это?
— У нас нет времени на разговоры, — сказал Сол, быстро подымаясь. — Идемте. Неужели вы не понимаете, что случится, как только они откроют ваш талант? Они начнут драку из-за вас. Они будут убивать друг друга… убьют вас… за право владеть вами.
— Но я никому не принадлежу, — заявил Леонард Марк. Он глянул на Сола. — Никому. И вам, в том числе.
Сол дернул головой.
— Я даже не думал об этом.
— И теперь не думаете? — засмеялся Марк.
— У нас нет времени на споры, — ответил Сол. Щеки его горели, веки дергались.
— Идемте!
— Я не хочу. Я намерен остаться здесь и дожидаться этих людей. Вы немного возбуждены. Моя жизнь принадлежит только мне.
Сол чувствовал в себе нарастающую темную ярость. Лицо его дрожало.
— Ты слышишь, что я говорю!?
— Как быстро вы превратились из друга во врага, — заметил Марк.
Сол ударил его. Это был быстрый, точный удар, но он промахнулся.
Марк, увернувшись от удара, засмеялся успокаивающе.
— Ну-ну… Это ни к чему.
Они находились в центре Таймс Сквэр. Мимо с ревом проносились автомобили. Водители возмущенно сигналили. Над их головами высились небоскребы, раскаленные в голубоватой дымке.
— Это обман! — закричал Сол, ослепленный ярким видением. — Ради бога, Марк, прекратите! Они сейчас придут сюда. Они убьют вас!
Марк сидел на тротуаре и смеялся, радуясь своей шутке.
— Пусть приходят. Я смогу одурачить всех их!
Нью-Йорк ошеломил Сола. Он и должен был ошеломлять — ошеломлять, приковывать внимание своей нечестивой красотой. Сколько месяцев он не видел всего этого! Он не мог напасть на Марка. Вместо этого он просто стоял, впитывая далекие теперь, но такие родные виды. Он закрыл глаза.
Он упал вперед, увлекая за собой Марка. Клаксоны надрывались. Шуршали шины и визжали тормоза. Изо всех сил он ударил Марка в подбородок.
