Когда ширмы встали на место, Джим увидел рядом Серино. Тот спал на стуле, положив руки на одеяло, а на руки — голову. Джим хотел пошевелиться, но это разбудило бы сына, который, видимо, всё это время дежурил около него. Слабая рука Джима поднялась и погладила его мягкие светлые волосы. Серино открыл глаза и поднял голову.
— Отец… Как ты?
Язык Джима, еле ворочаясь в пересохшем рту, смог выговорить:
— Который час?
— Уже утро, — ответил Серино.
— Ты хоть немного поспал? — спросил Джим.
Серино размял затёкшие плечи и шею.
— Может быть, пару часов за всю ночь.
— Ты звонил домой?
Серино помолчал и ответил:
— Я сообщил Эннкетину. Надо позвать доктора, раз ты проснулся.
Пришёл доктор Орм. Он осмотрел Джима и сказал, что физически всё в порядке. Игла впрыскивающей ампулы снова вонзилась Джиму в руку, и через пятнадцать минут он почувствовал, что может встать. Его поддерживали руки Серино, но он сам довольно твёрдо стоял на ногах.
— Доктор Диердлинг просил вас зайти к нему, как только вы проснётесь, — сказал доктор Орм. — Если хотите, я вас провожу.
— Не нужно, благодарю вас, — ответил Джим и поразился, как спокойно прозвучал его голос. Немного слабовато, но спокойно.
«Загробное царство» было неуютным до мурашек по телу местом: серебристые стены и гладкий пол, низкие потолки и голубоватые трубчатые светильники, отбрасывающие мертвенный, холодный свет. Никаких особенных запахов не чувствовалось, кроме одного — запаха стерильности. Здесь царила особая тишина, тоже мёртвая и холодная. Сильная тёплая рука Серино обняла Джима за плечи.
— Я с тобой, отец.
На двери висела табличка:
Д-р ЭЛИХИО ДИЕРДЛИНГ
главный эксперт
Серино постучал, но никто не ответил.
— Наверно, его нет на месте, — предположил он.
И голоса в этом жутковатом месте звучали не так, как наверху, приобретая какой-то ледяной звенящий призвук. Джим зябко прижался к Серино, большому, сильному и тёплому.
— Может, я пойду, поищу его? — предложил тот.
— Нет, сынок, давай просто подождём, — пробормотал Джим. — Не оставляй меня… Мне страшно здесь.
— Ну, тогда пойдём, поищем вместе, — сказал Серино.
— Нет, — прошептал Джим, зажмуриваясь. — Подождём.
Даже время шло здесь по-другому. Оно то ускорялось, то ползло, то вообще останавливалось. Бесстрастные светильники чуть слышно гудели, и это был единственный звук в этом царстве вечного покоя.
