На этих двухстах восьмидесяти акрах хватало лугов и лесов. Ложбин и холмов. Скал и пещер. Плюс две речушки и пруд. Так что мальчик мог найти много нового и интересного, даже не выходя за огороженную территорию.
И поскольку его родственники и слуги спали, они понятия не имели, как далеко он уходил от дома и что делал. Он мог делать что угодно, все, что угодно, а они бы думали, что он ходит по дому или сидит в своей башне, если вообще думали о нем.
Всегда он ходил неуклюже, пошатываясь, корявые кости и суставы другого не позволяли, даже прихрамывал. Но внезапно, в эту ночь, когда мальчик бежал по восточному лугу вслед за вороном, он открыл для себя необычную грациозность своего неловкого тела.
И хотя в фильмах смерть — это кости, прикрытые плащом, как в знаменитом фильме Джулиан Хатуэй «Круг зла», — она тоже может двигаться легко и непринужденно, без видимых усилий, лететь, скользить, как по катку из крови. Теперь, когда ворон кружил над ним, держа в когтях толстую луну, мальчик тоже летел и скользил, через лужайку, на луг. В леса.
Мальчик еще не был мною. Ему оставалось кое-что узнать и кое-что сделать. А потом он станет мной, таким, как я сейчас.
