Впрочем, подробности своего последнего и неофициального расследования он намеревался держать при себе. Во всяком случае, пока.
— Лучше булочек разве что… — она улыбнулась, — …каберне.
— Я открою бутылку, а потом переоденусь к обеду.
— Мне осталось сделать двенадцать мазков и помыть одну кисточку, и на сегодня я с этой сукой заканчиваю.
Другая дверь открывалась на большую площадку, от которой вниз уходила парадная лестница. Дверь напротив вела в их апартаменты: спальня с камином из белого мрамора, инкрустированного черным, гостиная, две гардеробные и просторная ванная.
В гостиной нашлось место и небольшому бару, под стойкой которого находились холодильник и кулер для вина. Джон открыл бутылку калифорнийского «Каберне-совиньон» и отнес ее, вместе с двумя стаканами, в ванную. Поставил на черную гранитную столешницу между двух раковин, наполнил оба стакана.
Когда посмотрел на себя в зеркало, не увидел написанного на лице предчувствия дурного.
В гардеробной достал из кармана коробочку с колокольчиками. Опустил в ящик, где держал запонки, заколки для галстука, наручные часы.
Снял наплечную кобуру и положил, не вынимая из нее пистолета, на верхнюю полку.
Повесил пиджак на плечики, бросил рубашку в корзину для грязного белья. Сел на скамью, снял влажные от дождя ботинки, поставил на пол, чтобы их забрали и начистили. Промокли даже носки. Джон их снял, надел чистые.
Все эти обыденные занятия заставили потускнеть сверхъестественные события, с которыми ему довелось столкнуться за день. Он начал думать, что со временем найдутся логические объяснения всему случившемуся, а то, что он принимал за проделки злобной судьбы, в утреннем свете покажется всего лишь совпадением.
В ванной, подойдя к своей раковине, он вымыл руки и лицо. Горячее влажное полотенце, как припарка, сняло боль с мышц шеи.
Джон вытирал руки, когда прибыла Никки. Взяла стакан вина, села на широкий край мраморной ванны. Она надела белые теннисные туфли, на мысках которых — в шутку, играя с Минни несколькими неделями раньше, — написала «правая» и «левая», причем наоборот.
Взяв свой стакан, Джон привалился к столешнице, спиной к зеркалу.
— Уолтер и Имоджин еще здесь?
— Утром у них случился очередной мини-кризис с Престоном. Его опять госпитализировали. Они приехали только в два часа.
Престон, их тридцатишестилетний сын, жил с ними. Он дважды лечился от наркотической зависимости, но ему по-прежнему нравилось принимать незаконно приобретенные, отпускаемые только по рецепту лекарственные препараты, запивая их текилой.
