В беседке, где трепетали розы и падали лепестки, Минни почувствовала, как наблюдатель протиснулся мимо нее, и по ходу этого мимолетного контакта она узнала, что он называет себя Погибель. Необычное имя, однако Минни не сомневалась, что все поняла правильно. Погибель.
Насколько Минни себя помнила, время от времени она чувствовала невидимых существ, которых другие люди не замечали. Иногда она их даже видела. Существа. Призраки. Люди, которые уже не жили.
Не всегда они встречались там, где их ожидали увидеть. Они обитали не только на кладбищах.
Двое обжили продовольственный магазинчик, куда иногда заезжала мама. Минни ощущала их обоих. Видела только одного, мужчину, у которого отстрелили часть лица. Что-то произошло в этом магазинчике давным-давно.
Минни обычно оставалась в машине.
Когда она была маленькой, эти существа иногда пугали ее. Но Минни на собственном опыте убедилась, что им не до тебя, если ты их просто игнорируешь.
Если же смотреть на них или заговорить с ними, это воспринимается как приглашение. Если ты их не приглашаешь, могут пройти месяцы и месяцы, и ты не увидишь ни одного.
Погибель стал первым, кто испугал ее за долгие годы. Погибель отличался от всех других.
Обычно она чувствовала, что Погибель наблюдает за ней, когда была одна, но случалось, что он наблюдал за ними всеми, когда они обедали или играли в какую-то игру. И это было самое худшее.
Ощущая присутствие невидимых существ, Минни никогда не знала, чего они хотят, что они думают и чувствуют, способны ли вообще думать и чувствовать.
Но в отношении Погибели, особенно когда он наблюдал за ними всеми, она точно знала, что он чувствует. Ненависть. Ненависть и ярость.
Так или иначе, с такими духами или призраками, как Погибель, Минни никогда раньше не сталкивалась, но он все равно оставался призраком, а призраки не могли причинить вреда ни ей, ни кому-то еще. Если она игнорировала его, если не делала ничего, чтобы пригласить, тогда ему не осталось бы ничего другого, как уйти восвояси.
* * *
После урока математики со старым профессором Синявским, в конце того самого дня, когда Зах столкнулся с чем-то на служебном полуэтаже и проверил свой контроль над сфинктером — «Я тебя знаю, мальчик, теперь я тебя знаю», — Зах вернулся в свою комнату и обнаружил, что эта блинская мясная вилка, которую он спрятал в нижнем ящике стола, завалив какими-то вещами, вернулась в исходное состояние. Гоп-ля! Хвостовик разогнулся. И зубцы стали параллельными, более не переплетались. Полированная сталь ровно поблескивала. Никаких следов того, что металл подвергался серьезной нагрузке.
