— Но ее устанавливал я, — заметил он.
— Значит, плохо устанавливал, — сказала она, и тут они оба рассмеялись, прекратили спор и поцеловались. — Зачем я тебя огорчала? — сожалела Мег. — Офицер с базы наказывал: «Берегите мужа от волнений и тревог — ради флота, ради страны, ради всего мира». Он только нас с тобой не помянул. Вот о чем я сейчас думаю. Видишь, я уже улыбаюсь. Хочешь, я буду всегда тебе улыбаться? — И она улыбалась — до последнего дня отпуска.
Но когда Тимми пробыл дома почти три месяца, Томпсон, обозленный тем, что его посадили на диету и гоняют до седьмого пота, вытащил из-под кровати галстук Тони и положил его перед носом хозяина, отжимавшегося на полу.
Пока Тимми недоуменно смотрел на галстук, зазвонил телефон. Тимми снял трубку, послушал и ответил: «Есть!»
— Это они? — спросила Мег.
— Да, — подтвердил Тимми, не сводя глаз с галстука.
Стоял конец марта. Зима выдалась мягкая, почти бесснежная. Тони никто не видел, но в разговоре его порой поминали недобрым словом: ведь это по его рекомендации явился печник и испортил трубу. Тимми пришлось ее чинить. Они провели Рождество с родителями Тимми, милыми, бесконечно далекими людьми, и встретили Новый год с далеко не безупречной матерью Мег. Мег была на седьмом месяце.
— Как попал сюда этот галстук? — спросил Тимми.
— Не знаю, — ответила она. — Он очень пыльный.
— Сколько он здесь провалялся? Месяцев шесть? Ты же принимала противозачаточные пилюли. Как можно забеременеть, если ты предохраняешься? Ты забеременела, когда я ушел в плавание, от человека, который носит зеленый галстук с красными звездами. О боже!
Мег засмеялась — от потрясения и неожиданности. Это было очень некстати.
— А теперь ты смеешься. Еще бы! Ведь ты распоряжаешься моим жалованьем, смешно, правда? Но мною ты распоряжаться не будешь!
Лицо у него сделалось холодным и жестким. Мег почувствовала, что и ее собственное становится холодным и жестким.
— Тебе галстук пришелся не по вкусу? — Она не снизошла до оправданий.
Тимми не отвечал. Он укладывал свои немногочисленные вещи. Пистолет висел в кобуре у него под рукой. Да он застрелит меня, подумала Мег, и ей даже отчасти захотелось, чтоб это случилось.
— С тех пор как я вернулся, все не так, как надо, — сказал он. — Все. Теперь я понимаю почему.
— Спроси у врача, — предложила она. — Он тебе все растолкует.
— Когда мне спрашивать? Я на три месяца ухожу в море, ухожу с этой мыслью!
Мег заплакала. Томпсон завыл. Тимми топнул ногой, хлопнул дверью и вышел.
