— А разве в военном госпитале можно отказываться?
— Отказаться можно где угодно.
— А ведь и не подумаешь, что вы были ранены. Теперь с вами все в порядке?
— Да, спасибо, — и он продолжил свои сетования. Симпатичный фиолетово-серый костюм, большие добротные ботинки и мягкий белый воротничок — все напоминало рассудительного сельского парня в выходной день, возможно, на свидании: работника или фермера, но в любом случае деревенщину. Однако всему этому сопутствовала навязчивая, больная идея времен войны, желание отомстить человеку, который никогда не причинил тебе зла и, вероятно, уже забыл о твоем существовании. — Он сильнее меня, — сердито сказал гость. — Он может бороться в одиночку, а я не могу. Самый большой мой недостаток — это то, что я совсем не могу бороться в одиночку. Я рассчитывал на вашу помощь, но вам легче предать меня, а ведь сперва вы сделали вид, будто со мной заодно, нехороший вы человек.
— Послушайте, вам пора уходить. Столь долгая беседа губительна для моего здоровья. Мне просто запрещено переутомляться. Я и так далеко вышел за границы дозволенного, к тому же я все равно не разделяю взгляды такого типа. Вы сами найдете выход или мне позвонить слуге?
В обивку дивана был вмонтирован электрический звонок.
— Я уйду. Думаете, не понимаю, что стал вам в тягость? Не волнуйтесь, вы меня больше не увидите. — И он напялил свой картуз и потопал к дверям. Обычная жизнь этого дома ворвалась в оружейную, когда он их распахнул: слуги и домочадцы разговаривали в коридорах и в передней. Это ошеломило его, он повернул назад, совершенно переменившись, и даже раньше, чем он успел что-то сказать, у Клесанта возникло ощущение невероятной катастрофы, надвигающейся на них обоих.
— А есть отсюда другой выход? — в тревоге спросил гость.
— Нет, конечно же нет. Уходите тем же путем, что пришли.
— Я не сказал вам, но, по правде говоря, я в беде.
— Как вы можете! Мне нельзя волноваться, от этого усиливается моя болезнь, — заныл тот.
— Я не могу встречаться с этими людьми, они кое-что знают о моих французских делах.
— О чем это вы?
— Я не могу вам рассказать.
В зловещем молчании стало слышно, как неистово стучит сердце Клесанта, и хотя дверь была теперь закрыта — все равно сквозь нее проникали голоса. Они приближались. Незнакомец ринулся к окну и попробовал вылезти наружу. Он метался туда-сюда, растеряв всю свою свежесть, и хныкал:
— Спрячьте меня!
— Некуда.
— Но здесь должен быть…
— Только потайной шкаф, — сказал Клесант не своим голосом.
