Одевшись, сполоснув вином рот, я покинул покой.
Близился полдень. Солнце стояло в зените. В коридоре мне попался мальчишка-слуга, тащивший корзину с бельем.
— Эй, сударик, где госпожа?
— Она в саду, учит месье Филиппа грамоте. Я могу идти?
— Ступай.
Жанна сидела в легком кресле с овчинной подушкой и мелом чертила на черной доске буквы. Филипп, опрятно, по погоде одетый, сидел подле, в таком же кресле, и читал по слогам. Услышав мои шаги, он обернулся, обрадовался, вскочил, и побежал навстречу.
— Отец! — обнял он меня, — как я соскучился по тебе, а где матушка?
Проглотив боль, я ответил:
— Она не сможет сейчас приехать.
— Она все еще болеет?
— Да… — неуверенно сказал я.
Навстречу поднялась Жанна.
— Здравствуй, — молвила она.
— Здравствуй.
— Что ты будешь делать?
— Несколько дней пробуду в замке, потом поеду в Шюре. Надо…надо побывать там.
— Филипп! — позвала мальчика Жанна.
Он подбежал к ней, доверчиво заглядывая в глаза. Она потрепала его волосы, поцеловала в щеку. Совсем, как настоящая женщина… Филипп прижался к ней. Потом снова подбежал ко мне.
— Отец, а мы поедем на охоту?
— Да, — сказал я и неожиданно понял, что охота сейчас была бы для меня лучшим лекарством от тоски и отправил слугу, стоявшего подле, передать мое приказание о подготовке к охоте.
— А мама? Она поедет с нами на охоту?
Я посмотрел на Жанну.
— Когда ты был в Жизоре, я выезжала с Филиппом на охоту, — как бы извиняясь, произнесла она.
Я ответил:
— Конечно. Мама поедет с нами.
Филипп захлопал в ладоши. Он так был похож на меня в детстве. Только волосы у него были светлые, почти русые. Как у Гвинделины…
Принесли завтрак. Я остался трапезничать в саду, ожидая, когда вернется слуга и скажет, что все готово для охоты. Но слуга, когда появился, принес совсем иную весть.
— Господин, — сказал он, — некий рыцарь с тевтонским крестом на плаще, просит встречи с вами.
— Что ему надо?
— Он хочет поговорить… — слуга запнулся, — о матушке месье Филиппа.
В память опять пришла Гвинделина. Я вскочил. В глазах стало темно, голова закружилась. Чтобы не упасть, я оперся о спинку кресла.
— Вам плохо, господин?
— Нет, — ответил я, — приведи рыцаря сюда.
Немного погодя, я услышал тяжелые шаги и звон кольчуги. Я обернулся. В полном воинском облачении ко мне шел Петер Гогенгейм, тот самый немец, из числа рыцарей, служивших ле Брею, который некогда гостил у меня в поместье. Подойдя ближе, он поклонился. Я встал и кивнул в ответ.
— Здравствуйте, граф. Вы помните меня?
