Она очень придирчиво относилась к одежде, и выбор облачений, достойных её персоны, всегда занимал уйму времени. К тому же, сегодня она собиралась вернуться домой затемно, чтобы Тарас подольше помаялся без неё. «Пусть побеспокоится, ему полезно. В следующий раз будет знать, как мне приказывать!» — Евгения раздражённо швырнула под ноги не понравившуюся блузку. Когда она протянула руку к следующей, до её ушей донёсся звук мужского голоса. «Уже ищет! Слабак, совсем воли не имеет!». Евгения спряталась за прилавком, чтобы Тарас её не заметил. Однако она ошиблась — это был вовсе не её кающийся поклонник. Голос был грубее и он не звал её по имени. Евгения достала из поясной кобуры револьвер (в отличие от игрушки Тараса, её оружие было настоящим, купленным предыдущим ухажёром, и она недурно умела им пользоваться, хоть и не показывала этого своему новому любовнику). Мужской голос приблизился, и теперь стало ясно, что его обладатель разговаривает не сам с собой. Ему отвечал другой голос, потише.
— Смотри, Кирюха, и тут витрина разбита, — сказал более тихий голос, совсем близко от укрытия Евгении.
— Видать по этой улице уже кто-то прошуршал, — ответил грубый голос.
— Надеюсь, этот «кто-то» не всё золотишко унёс из ювилирок, — снова сказал обладатель тихого голоса.
Голоса резко смолкли. Евгения догадалась, что чужаки повернули за угол, и облегчённо вздохнула — её не заметили. Нужно предупредить Тараса! Она уже взялась за рацию, болтающуюся у неё на поясе, но вдруг передумала и крадучись, пробралась к выбитому окну. Осторожно выглянула. Никого. Нужно узнать, что это за типы, и какого чёрта они тут делают.
Центральный район Евгения знала, как свои пять пальцев. Эти ребята пришли грабить ювелирные магазины? Один такой был совсем близко. Евгения задворками пробралась туда и увидела, что была права. В магазине слышался звон разбиваемого стекла и хруст осколков под тяжелыми башмаками — мародёры обчищали витрины. Слабо звенела издыхающая сигнализация.
Евгения юркнула в магазин женской обуви, где она сама несколькими днями раньше разбила стеклянную дверь. И вовремя: мимо прошли ещё три мужика. Она едва успела отпрянуть в сторону от оконного проёма. Но мародёры торопились присоединиться к грабежу и не оглядывались по сторонам. За ними, на собачьем поводке и в ошейнике, тащилась худенькая девочка лет тринадцати-четырнадцати. На её лице и обнажённых плечах виднелись следы побоев. Руки несчастной были скованы милицейскими наручниками.
