— Ничего особенного. Обычная процедура. Будьте добры, пройдемте в досмотровую комнату.
— А в чем собственно дело?! — возмутился за ее спиной Васильев. — Это наши личные вещи…
— Ничего особенного, — ласково повторился таможенник. — Небольшая формальность.
Сняв безразмерную сумку с ленты, Владимир потащил ее в открывшуюся дверь. Посреди комнаты стоял большой стол; внимая настойчивой просьбе таможенника, он взвалил баул на него.
— Откройте, пожалуйста, — подчеркнуто вежливо попросил таможенник.
С визгом разъехалась молния, Васильев выкладывал на стол свертки, не беря в толк, к чему к ним придрались? У стола появился гражданский, что намекнул служивому тщательнее досмотреть пассажирку, повертел в руках прозрачный пластиковый бокс от фотоаппарата.
— А это что такое?
— Устройство для подводных съемок, — дал пояснение Васильев, которому происходящее нравилось все меньше и меньше.
Гражданский кивнул с видом знатока, отложил футляр в сторону, вытащил из сумки черный полиэтиленовый пакет:
— А что здесь?
— Мой купальный костюм, — язвительно поджала губы Ирина. — Развернуть?
Сумку пришлось разобрать до самого дна. Таможенник, перерыв вещи, не нашел ничего запрещенного, по щекам его поползли пунцовые пятна.
— Приношу свои извинения, — через силу выдавил он (гражданский к тому времени уже смылся), отходя от заваленного барахлом стола. — Можете складывать.
— Спасибо, что разрешили!.. — не удержалась от подначки Ирина.
После унизительного обыска их пропустили вне очереди. Уже в отстойнике, где ребят дожидались не на шутку встревоженные коллеги, Владимир дал волю чувствам.
— Черт знает что! — выпалил он, упав на пластмассовое сиденье. — Обыскивали как жуликов, в самом деле… Да какое право…
— Таможня, — посочувствовал Борисов, сажая на переносицу солнцезащитные очки. — И ничего не попишешь.
… Максим, сидевший на краю ряда, толкнул Колесникова.
— А этих-то, слышь, тормознули… Интересно, чем они не понравились?
— Много будешь знать, скоро состаришься, — ответил тот, листая модный журнальчик с обнаженными дивами.
Спустя несколько минут ожидания, к стеклянным дверям отстойника подрулил автобус, гостеприимно раздвигая двери. Забрав вещи, пассажиры с гамом переместились в его салон.
Приветливая стюардесса у трапа, выборочно просматривая билеты, пропустила народ на борт. Зашумели турбины, тягач взял на сцепку переднее шасси и потащил Ил — 86 на взлетную полосу.
Загорелась надпись на английском, предписывая пассажирам не покидать своих мест и пристегнуться ремнями. Шум набирающих обороты моторов заложил уши. Неведомая сила вдавила людей в мягкие кресла, самолет начал долго разбегаться, и когда уже казалось, что он никогда не оторвется от полосы, тяжело взмыл в небо.
