— Выходит, что так, товарищ генерал. Штеков неоднократно бывал на квартире Меркурьевых, знал, где хранятся документы. Выплачивать тысячи долларов старику-коллекционеру? Зачем, когда существует старый как мир, гоп-стоп?.. Но… — Крюков сделал паузу, глядя в глаза начальника. — Если даже гипотетично предположить, что преступники завладели документами, как они собирались ими распорядиться? Перепродать? Не резонно. И потом, мои орлы навели справки на Холмова. Принадлежит он к некой организованной группировке, следы которой ведут к небезызвестному нам господину Катунскому.
— В городскую думу?! Эка поворотец! — Мартов усмехнулся, раздавил в пепельнице окурок и, выйдя из-за стола, открыл форточку. Потянуло свежестью. — Хочешь сказать, измышлениями Меркурьева всерьез заинтересовались сильные мира сего?
— А вы считаете, что прожженный зек Холмов, проведший полжизни за решеткой, собрался на Багамские острова искать пиратские сокровища? — ответил вопросом на вопрос полковник. — И вообще, у меня складывается мнением, что нельзя к этим бумагам легкомысленно относиться.
— Никак алмазы и в тебе, Александр Петрович, разбудили воображение?
— Грабителей мы найдем, тут я ни капли не сомневаюсь, и на тех, кто за ними стоит, со временем выйдем. Не в том загвоздка…
— Не хочется папку возвращать владельцу, чтобы снова легла под сукно? — сощурился Мартов.
— Ну а если есть в этом доля истины?
— Наше дело с тобой, полковник, бороться с преступностью, а не забивать себе голову всякой чепухой. Это раз. А во-вторых, коли тебе папка не дает покоя, давай передадим тем, кому такими вещами по статусу положено заниматься.
— Что вы предлагаете, товарищ генерал?
— Географическое общество!.. Пусть тамошние спецы разгадывают шарады. Свободен, Александр Петрович. А я даю слово, сегодня же… хотя, — он бросил взгляд на настенные часы, чьи стрелки неумолимо приближались к половине одиннадцатого, — теперь уже завтра… созвонюсь с ними, порешаю вопрос. Бывай.
Пожав вялую кисть генерала, Крюков удалился из кабинета.
В аудитории стояла та самая звонкая тишина, когда не нужно и прислушиваться, чтобы услышать жужжание мухи. Учебная группа вдохновенно трудилась над контрольной. Если на первых рядах, традиционно занимаемых отличниками, слышалось вдохновенное сопение и чирканье ручек, на галерке приглушенно шушукались, выискивая, у кого списать.
Преподаватель истории, кандидат наук Владимир Иванович Васильев, посматривал иногда в зал, отмечая про себя, кто пишет самостоятельно, а кто сидит, как на иголках, подглядывая в чужие конспекты; и, пользуясь свободным временем, разгадывал кроссворд. Головоломку составлял какой-то малограмотный чудак, Васильев насчитал уже минимум три ошибки, ему сделалось скучно, но газету в сторону не откладывал — до конца занятия еще целых двенадцать минут.
