У «народного полководца» весь хмель мигом вышибло из башки: руки вспотели, и леденящий душу смертельный страх перед стихийностью толпы, которой умело овладел этот эсеровский проходимец, стал единственным руководством к поведению. Дело в том, что на широкой груди казачьего сына… не было креста. Еще при колчаковщине заложил есаул фамильный крест буфетчику офицерского собрания, да так и не удосужился выкупить… А вдруг и его заставят расстегнуться?… Тогда – конец! Этот прохвост крикнет: «Смотрите, смотрите, оказывается, среди нас большевистский агент; волк забрел в наше святое стадо, бейте его!..» И не успеет есаул выхватить кольт из кармана, как десяток пуль прошьют грудь полководца… Недаром телохранителей Самсонова они сразу отправили мыться в баню, и этот конокрад Селянин пересел поближе к выходу и руку держит за пазухой… А если все-таки пробиться к дверям: ведь и у него, Самсонова, пули за молоком не ходят, но нет, нет, просто глупо было бы… И откуда он пронюхал, этот эсеровский недоносок, что нет креста?…
Галаган, наблюдая за есаулом, понял: попал в цель!.. Мелькнула в памяти первая встреча в Кривощеково, в домике Анны Леопольдовны: распарившийся в тепле есаул тогда не только разулся, но и рубаху снял – видно, вшей искал до прихода хозяина комнаты, – набросил на плечи френчик, не поспев натянуть бельишко, а обостренный глаз кокаиниста сразу заметил: креста-то нет.
Удовлетворясь полным разгромом самостийника, Александр Степанович начал поправлять положение;
– К счастью, мы хорошо знаем есаула Самсонова, знаем, что он происходит из древней семьи старой веры. Мы верим вам, есаул Самсонов, и, уважая офицерскую честь и вашу рану, не потребуем проверки, только и вы – уважайте народных избранников…
В глазах Самсонова была теперь собачья преданность. Есаул вскочил, принял руки по швам, гаркнул:
– Слушаюсь!.. Виноват, забылся. Нервы…
– Спасибо, есаул, – по-дружески, скромно ответил Галаган. – Не нужно нам горячиться. Простите и вы меня, если я что не так.
Участники совещания довольно закивали головами, конокрад Селянин от двери перешел на прежнее место, руку из-за пазухи вынул.
Старец Базыльников, улыбаясь, перекрестился, бросил Потапову:
– Вот и ладно, вот и добро, по-хорошему, по-человечеству, уважительно, как Христос повелел…
Есаул продолжал стоять навытяжку. Галаган, не усаживая строптивца (пусть, пусть постоит!), попросил:
– Расскажите нам, есаул, в чем же вы не поладили с затонским представителем, просто так, без всякой официальности расскажите…
