Она укусила его под лопатку.
— Ты бесподобно красивый.
Тарик поймал ее пальцы.
— Мина, я польщен, что ты находишь меня красивым. И все-таки никому этого не говори.
Джасмин рассмеялась при этом шутливом предупреждении.
— Это повредило бы твоей репутации крутого шейха-мачо?
Она начала покрывать поцелуями его позвоночник. Ее полуобнаженные груди прижимались к нему, и она очень надеялась, что этот контакт возбуждает его так же сильно, как и ее.
Тарик перевел дыхание.
— Я не знаю слова «мачо».
Джасмин стала расстегивать оставшиеся пуговицы на своей блузке, продолжая при этом ласкать спину Тарика и целовать его солоноватую кожу.
— Мачо — это ты. — Маленькие белые зубы укусили его у ребра. — Сильный, мужественный, до мозга костей мужчина.
С пуговицами было покончено. Джасмин стянула блузку с плеч и провела языком вдоль позвоночника Тарика. Блузка с шелестом упала на пол. У Джасмин кружилась голова от экстравагантной чувственности ситуации. И вновь она изо всех сил прижалась к Тарику.
Электрический разряд пронзил обоих, когда кожа коснулась кожи.
Глубоко в горле Тарика заклокотал стон. Чувствуя, что ее мужчина приближается к пределу, Джасмин встала перед ним. Невозможно было обмануться, глядя на его лицо. Глаза его сделались почти черными, желание отражалось в резких чертах лица.
Возбуждение Тарика стало непереносимым, ему было необходимо прикоснуться к Джасмин. Он поднял руку и принял на ладонь вес ее теплой, полной груди. Она ахнула, и ее пальцы впились в него.
— Нет. Пожалуйста.
Хриплый шепот. Исполненная чувственности мольба.
— Мина, ты меня убьешь своим узнаванием.
Тарик поднял ее и опустил на кровать, сгорая от желания предъявить ей свои права.
Разочарование мелькнуло в ее глазах, когда исследования были прерваны. Не сводя с Джасмин взгляда, Тарик снял ботинки и расстегнул брюки.
— Да?
Он ожидал ее инструкций.
Глаза ее расширились, и она кивнула.
Вместе с брюками он стянул с себя трусы. Джасмин ошеломила его тем, что подняла руку и провела пальцем по затвердевшей плоти. Тарик весь дрожал.
— Мина, подвинься, иначе я лягу на тебя, и все это закончится.
Она подвинулась с такой живостью, что Тарик почувствовал себя самым желанным мужчиной на свете. Он лег на спину, заложив руки за голову.
— Думаю дать тебе еще пять минут.
Его собственнический взгляд пожирал ее тело. Ему-то представлялось, что он сумеет обуздать в себе зверя, навязать Джасмин свою волю, но все, чего он добился, — это распалил голод в себе самом. Недели вымученного спокойствия остались позади, и звериное желание захватить Мину целиком вырвалось из-под его контроля.
