С трепетом излагал я все эти соображения Павлу Александровичу. Уголком глаза я следил, как сходит с лица старика снисходительная улыбка, как сдвигаются мохнатые брови. А я-то думал, что так логично рассуждаю! Неужели есть непредвиденное возражение? Скомкал кое-как конец, жду разгрома.
- А ведь это любопытно, Радий, - сказал он. - Планета с подогревом изнутри, мир навыворот. И все не так, как у нас. Жизнь есть там, как ты думаешь? Растений быть не может, конечно, если света нет. А животные? На Земле животные во тьме существуют - и в пещерах и в глубинах океана. Вообще животный мир древнее растительного. А высшие формы? Могут высшие формы возникнуть з вечной тьме?
И вдруг, расхохотавшись, хлопнул меня по плечу:
- Может, мы с тобой еще двинем в космос, Радий? Ты как, полетишь отыскивать свои инфры?
- А вы, Павел Александрович?
Он обиделся, поняв вопрос по-своему:
- А что? Я не так стар еще. Мне восьмидесяти еще нет. А по статистике, у нас средний возраст девяносто два с половиной.
3
Я сам был удивлен, когда полгода спустя Центральная лунная обсерватория сообщила об открытии первой инфры.
Не будь Павла Александровича, все это произошло бы много позднее. Но он забросил все свои дела и развлечения. "Мемуары" оборвались на полуслове. Электронная стенографистка писала только письма в научные и общественные организации, старым друзьям-космонавтам, ученикам, на Луну, на Марс, на Юнону, на Ио, на космические корабли дальнего плавания с убедительной, настоятельной и горячей просьбой организовать поиски черных солнц.
Я восхищался энергией старика. Казалось, он только и ждал сигнала, сидя у себя на даче. Возможно, на самом деле ждал, и вот явилась цель - неоткрытые миры: можно мчаться в космос, искать, открывать...
Инфры нашлись в созвездии Лиры, Стрельца, Малой Медведицы, Змееносца, Тукана, Телескопа... А самая близкая и самая интересная для нас - в созвездия Дракона. Температура поверхности ее была плюс десять градусов. А расстояние до нее "всего лишь" семь световых суток. "Всего лишь" в сорок раз дальше, чем до Нептуна. Межпланетная ракета могла покрыть это расстояние за четырнадцать лет.
И год спустя эта ракета вылетела. А в ней Варенцовы, Юлдашевы и мы с Павлом Александровичем. Я-то знаю, каких трудов стоило старику убедить, чтобы его и меня включили в команду. Его - из-за возраста, меня - по молодости и неопытности.
4
Первые дни полета были словно первая экскурсия в Москву: захватывающе интересно, и все наизусть знакомо. Сто раз читано, сто раз видено в кино.
