Солнце быстро прогревало каменистую почву. Под его на удивление жаркими лучами валуны исходили паром, словно раскаленные камни в парилке.
Усевшись на дождевик, Беркут привалился плечом к одному из них и незаметно для себя задремал. Очнулся же от того, что ясно услышал голоса. Группа людей приближалась к перевалу не по тропам, а вдоль гребня возвышенности — очевидно, она сбилась с пути и теперь искала удобного места для перехода. Еще не видя этих людей, Андрей негромко окликнул Арзамасцева, но, так и не получив ответа, начал прокрадываться по гребню как бы навстречу группе.
Говорили по-польски. Короткие невнятные фразы, чертыхание… Неужели Корбач успел сагитировать в их группу нескольких ребят из села? Тогда что это была за стрельба? Отбили арестованных?
— Внимание! — крикнул он по-польски, когда голоса начали доноситься из-под скалы, за вершиной которой он затаился. — Всем стоять на месте! Одному подняться сюда!
На несколько мгновений шаги замерли, а голоса умолкли.
— Беркут?! — вдруг услышал он взволнованный уставший голос Анны. — Пан лейтенант-поручик?! — появилась она из-за огромного валуна, возле которого потоки дождевой воды пробили себе довольно широкое, еще не просохшее русло.
— Верно, это я. Кто с тобой? — перешел Андрей на немецкий, поскольку его познания польского завершались двумя-тремя фразами.
— Спустись. Ранен Сигизмунд.
— Кто с вами?
— Свои, поляки.
— Поляки — еще не значит, что свои, — проворчал Беркут, наученный горьким опытом общения с местным населением.
Сигизмунд лежал на плащ-палатке. Он был без сознания. Приподняв полу шинели, которой был укрыт парнишка, Андрей вместо бинтов увидел узел каких-то окровавленных тряпок, обволакивавших его оголенное тело.
«Ранение в бок. Потерял много крови. Судьба его решена», — понял лейтенант.
Трое изможденных, давно не бритых мужчин, с винтовками за плечами, одетых в рваную гражданскую одежду, стояли у ног раненого и виновато смотрели на рослого, могучего телосложения человека в мундире обер-лейтенанта. Чуть в стороне устало присели на камень Корбач и выбившаяся из сил Анна.
— Зачем вы несете его сюда? — спросил Беркут по-польски этих троих. — Разве спасение здесь, а не в ближайшем селе?
— В ближнем селе немцы. Много немцев, — ответил один из них, смешивая украинские и польские слова. — Они окружили село. Облава. Вывозят парней и девчат в Германию. В том селе, где были ваши, немцев пока что нет. Но до него далеко.
— Да, мы попытались было нести его к этому селу, — вставил Корбач. — Но встретили перепуганную женщину, вырвавшуюся из оцепления, чтобы переждать облаву в лесу.
