Скрестили над аэродромом.
Летит, снижаясь, самолет,
Звенит пропеллер, как гитара.
Всем показалось - он поет
Про те, парижские бульвары.
А самолет все ниже, ниже,
Вот вздрогнул он, и вот он стал.
"Ромуля, я уже в Париже"
Аркадий Райкин прошептал.
"Аркаша, милый, что с тобою,
Спокойней, не было б вреда..."
Но скрылся Райкин, смят толпою.
Все устремилися туда.
Бегут, друг друга теребя,
Схватили полных дам за груди,
Худых подмяли под себя.
Лягают, топчут, рвут карманы,
Смели милиции каре.
Выходят - вот они, Монтаны,
Вот Ив, а рядом - Синьоре.
Бегут какие-то актеры,
За ними фоторепортеры,
И кажется, со всех концов
Бежит к Монтану Образцов.
Вот слева он, а вот он справа,
А вот он в центре меж людьми.
"Пустите, я имею право,
Я друг его, я - шер ами!"
Пробился, сделал два поклона,
"Месье Монтан, вам ничего?"
И он, как орден Легиона,
Повис на шее у него.
Монтан хотел задать вопрос
Про поведенье Образцова,
Но, зацелованный взасос,
Певец не мог сказать ни слова.
Его известная жена
Была весьма поражена,
Увидев Образцова ближе,
Чем приходилось ей в Париже.
И стало много легче им,
Когда супруги сели в "ЗИМ",
Поскольку встретившие дяди
В своих машинах перли сзади
И дали им передохнуть,
На пять минут, хоть как-нибудь
Машина мчится по шоссе,
Вокруг Москвы летим в ажур,
Как говорят, "пардон, бонжур"
2
Театр уж полон, ложи блещут.
На сердце - долгожданный Ив.
Мужья и жены рукоплещут:
"Как он поет. Как он красив.
Как он стоит, как он шагает,
Как он моргнул, как он вздыхает,
Какой прононс, какое "Р",
Какой фурор в СССР!
-А я сдержалась еле-еле
Когда он пел свои "Качели",
Хотела громко крикнуть "Бис!"
Чуть было не упала вниз.
А как он выдал про стилягу!
Вот подойду к нему, и лягу.
Бери меня, срывай нейлон!
Бушует чувств во мне мильен!
А он стоит, расставив ноги,
Улыбки расточает он,
И про оливы на дороге
Поет, держась за микрофон.
Какой певец! Мужчина! Боже!
Какой артист, ах - ну и ну!
И Образцов, усевшись в ложе,
Пускает на пиджак слюну.
Его супруга, севши рядом,
Глядит на всех безумным взглядом
И шепчет: "Это наш Монтан".
А рядом у ее подруги
Чулок порвался от натуги,
Трещит бюстгальтер, но она
Сегодня радостью полна,
И не дыша, следит за тем,
Как он поет "Жэтэм, жэтэм"
Звучит мелодия Косма,
Сентиментальная коллизья,
И в зале все сошли с ума,
И сами падают, как листья.
И вот - конец, в конце концов.
Нет, не конец, скрывать не стану:
На сцену вышел Образцов
И скромно подошел к Монтану.
