Селяне повскакали со своих мест все разом, готовые наброситься на Лоуренса прямо сейчас.
В это мгновение Эльза внезапно шагнула вперед.
- Пожалуйста, подождите.
- Нечего сейчас бабам вмешиваться! Убирайся!
- Что ты сказал?
Иима, казавшаяся больше Эльзы втрое, стремительно подошла к Эльзе и встала рядом. Гонор толпы тотчас поутих, все невольно отшатнулись.
Старейшина Сему прокашлялся, словно готовясь рассудить спорящих, и наконец-то обстановка чуть успокоилась.
- Эван сейчас в церкви.
Помолчав немного, он продолжил.
- Подозревать кого-то или нет – это мы решим потом. Самое важное для нас сейчас – что делать с зерном, которое нам обязательно вернут, и как вернуть деньги, которые мы за него выручили.
- Мы... мы не можем создать заново те деньги, что уже потратили. Мы только можем просить их подождать следующего года...
- Если бы все можно было решить так просто.
После слов старейшины на всех лицах разом отразилось потрясение.
- Старый... что это значит?
- Энберл наверняка воспользуется этой возможностью, чтобы вернуть те отношения, что были между ним и нашей деревней прежде... - пояснил Сему.
- Не может быть...
Лица самых старых из собравшихся на камне людей разом поугрюмели.
- Что ты говоришь, Старый? Разве тем, из Энберла, не запрещено что-либо делать против нашей деревни? Разве Отец Фрэнсис не заключил с ними договор?
Лоуренс не знал, то ли Сему нарочно держал в тайне от селян реальные взаимоотношения между Терео и Энберлом, то ли эти люди просто не желали понимать.
Впрочем, ответ пришел сразу же.
- Если подумать, мы вообще не должны были дозволять Эльзе унаследовать место Отца Фрэнсиса. Только естественно ведь, что теперь у Энберла к нам ни капли почтения нет.
- Вот именно. Сидит в своей церкви целыми днями, землю пахать не выходит, только хлеба ест столько же, сколько и мы. А ведь это по благословению Повелителя Тойерре у нас такой богатый урожай был в этом году. А раз так, с какой стати этой девчонке из церкви...
- Довольно!
Из тлеющей тревоги взметнулось пламя всеобщего гнева.
Пламя это исходило из самых уязвимых, легко воспламеняющихся мест и постепенно расходилось повсюду.
Нетрудно было понять, как много своих сил и своей души вложила Эльза в защиту наследия Отца Фрэнсиса.
Несомненно, Сему, который и вел все дела с Эльзой, не мог не видеть, насколько ей было тяжело.
И тем не менее, по тем замечаниям, что отпускали селяне, ясно было, как деревня относилась к Эльзе.
Лоуренс довольно давно уже обратил внимание, что Эльза стоит с непроницаемым лицом, и лишь кулаки ее плотно сжаты.
