Не закрывая рта, Харриэт переместилась к следующей. В огромных банках с гранеными пробками лежали леденцы из ячменного сахара и льняного семени, мятные лепешки, полоски лакрицы, черные, как пиявки, а так же анисовые шарики и слипшиеся квадратики сливочной помадки. Под завистливыми взглядами детворы, сгрудившейся у витрины, Харриэт шагнула в лавку, а вернулась уже нагруженная кульками. Полакомиться конфетами она не могла. Пищеварение как таковое у призраков отсутствует. Зато девочка наслаждалась своей покупательной способностью. Раздав леденцы детям, опешившим от такой щедрости, Харриэт вернулась к Берте.
— Угощайтесь!
Она вручила своей дуэнье сахарную мышь, такую ядовито-зеленую, что при ее изготовлении явно не обошлось без мышьяка. Без особо энтузиазма вампирша сунула подарок в карман и вытащила два билета с золотой каемкой. Их она предъявила швейцару на входе.
В фойе до нее донеслись звуки польки. Берта сбросила пальто на руки горничной, а когда та потянулась за шубкой Харриэт, то ойкнула от удивления, схватив один лишь воздух. Не дав служанке опомниться, гостьи поспешили в залу. В одном углу играл небольшой оркестр, в другом стояла елка, прогибавшаяся под тяжестью апельсинов. Украшал ее восковой ангел, с размахом крыльев как у альбатроса. Казалось, он вот-вот вспорхнет с верхушки и закружится у них над головами. Берта поневоле вздрогнула.
— Мисс, а мисс! — Харриэт дергала ее за платье. — А что мне теперь делать?
Во всей зале, кишевшей детьми, как пруд — головастиками, у нее не было ни одного знакомого.
— Поймай себе партнершу.
Девочка склонила голову набок.
— То есть, партнера.
— А как?
Фроляйн Штайнберг задумалась. Столь деликатные вопросы никогда не были ее сильной стороной. Пожалуй, надо идти напролом. Решительно потянув за собой девочку, она замерла в центре залы, и секунду спустя в нее врезался какой-то вихрастый мальчишка. Вампирша окатила его ледяным взглядом.
— Вы толкнули меня, молодой человек, — угрожающе начала она.
Мальчик смотрел на ее с ужасом. Не иначе как ожидал, что сейчас его вызовут на дуэль.
— Простите, мэм!
— Не прощу. Разве что вы пригласите на танец мою протеже — тогда я еще подумаю.
Обрадованный безболезненным разрешением конфликта, мальчик схватил Харриэт и утянул вальсировать. Точнее, подпрыгивать, вертеться и оттаптывать друг другу ноги. А довольная вампирша присела на скамейку у стены и приступила к своему излюбленному времяпровождению на балах — к изучению паркета. В своем платье кофейного цвета, она напоминала гувернантку, и никто не удосужился взглянуть на нее дважды.
