— А ежели откажусь?
— А если откажетесь… куда на медовый месяц поедем, Лизбет? В Италию… а если откажетесь, я всему свету расскажу, что для вас, лорд Марсден, честь это пустой звук. Вы, конечно, можете меня убить… спасибо, Ханна! Я тоже тебя не забуду!.. но тем самым вы лишь подтвердите, что недостойны звания джентльмена. И жить с этим позором вам придется вечно. Ну так что? Вам решать, милорд.
В бессилии вампир заскрежетал клыками.
— Как вы вообще догадались, что я на вас нападу?
— Я оставалась единственной из всех девиц на балу, кого еще не коснулась бледная немочь. Меня вы на десерт приберегали, так ведь? Потому что я прекраснее их всех.
— По крайней мере, ни одна их тех девиц не устраивала мне этакую встречу!
— Глупышки, что с них возьмешь. Зачем мозги, если годовой доход превышает десять тысяч?
— Ваши родители знают?
Маргарет пожала плечами, продолжая улыбаться все так же лучисто.
— Думают, что я окрутила богача. Неважно, каким образом. Сестра догадывается, она сама мне ту книжку подсунула. Пока я не выйду замуж, ей ничего не светит.
Тем временем нотариус Мизлз составлял брачный контракт. Его не смущало, что дело происходит в спальне, а счастливая невеста одета в ночную сорочку да легкую шаль, которую она, опомнившись, накинула на плечи. И не в таких условиях приходилось работать. По крайней мере, мистер Нитли не наставляет на жениха ружье. А то ведь всякое бывает.
— Насчет приданного, — замялся папаша. — Мы, конечно, дадим за ней набор столового серебра, очень хорошего…
— Спасибо, обойдусь.
Нотариус завел речь про деньги «на булавки» и вдовью часть наследства, но Марсден и от него отмахнулся. А когда миссис Нитли, клокоча от восторга, провозгласила, что ее дочь выйдет замуж по особой лицензии, которую покупают у самого архиепископа, Маргарет мягко, но настойчиво ее остановила.
— Мы с лордом Марсденом в Лондоне обвенчаемся. Все уже готово, карета ждет. Осталось только с вами попрощаться.
Миссис Нитли всплеснула руками.
— Да как же так! Я-то думала, мы устроим свадьбу на все графство, соседей созовем…
Вампир горестно покачал головой. Свадьбы проводились исключительно при дневном свете, а уж о том, чтобы вообще сунуться в часовню, и речи быть не могло. Хотя сейчас его заботило даже не это. Как объяснить подчиненным, почему из поездки в провинцию, исключительно с целью поохотиться, он вернулся с молодой супругой? Разве что притвориться, что сам того захотел? Но зная Мастера, гармонично сочетавшего мизогинию с половой распущенностью, в такую версию мало кто поверит.
