- Мы слышали, молодой поэт очень любит гвоздику. Я нарвал этот букет, желая доставить ему удовольствие.
- Благодарю, - ответил Низами. - Я всегда буду любить цветы гвоздики. Состарюсь я, но моя любовь к ним не состарится, ибо гвоздика дарует нам дух молодости.
Хюсамеддин присоединился к молодым людям, однако ему не удалось ничего выведать. Едва он подошел, Низами тотчас переменил тему разговора.
На торжестве присутствовал персидский поэт Камаледдин, Он начал читать одно из своих стихотворений, в котором прославлял справедливость и щедрость эмира Гянджи. Гости собрались вокруг него.
Когда Камаледдин умолк, эмир Инанч обратился к Низами:
- Мне очень нравятся стихи нашего молодого поэта.
Низами поблагодарил эмира.
- У меня нет достойного стихотворения, которое можно было бы прочесть на столь большом торжестве, - сказал он. - Здесь присутствуют пожилые маститые поэты, и я считаю неприличным читать свои стихи в их обществе.
Гатиба и Дильшад, сидевшие за тюлевым занавесом, натянутым перед окном, страстно хотели послушать молодого поэта.
Однако Гатибе не верилось, что Низами станет читать стихи в этом обществе.
Все окружили поэта. Раздались голоса:
- Мы просим!
- Прочтите что-нибудь!
Фахреддин шепнул другу на ухо:
- Ты должен что-нибудь прочесть. Не хочу, чтобы твое молчание истолковали как проявление робости, как наше поражение.
Эмир, видя колебание Низами, подошел к нему и приветливо сказал:
- Я не поэт, но глядя на прелести весны, каждый невольно становится поэтом, хочет читать стихи и слушать стихи. Прошу вас, осчастливьте наше общество.
Низами встал и прочел:
Я живу в такое время, что ученью грош цена,
Людям разума темницей стала светлая страна.
Благородство не в почете, изгоняется оно.
Кто стихам внимать захочет, если на сердце темно!
Единенье и согласье истребляются вокруг,
Всюду распри и раздоры, точит меч на друга друг.
Не с кем горем поделиться, хоть оно у всех одно,
Как печально, что у власти горстке подлых быть дано.
Не в чести достойный чести, зло смеется над добром,
Кровожадность власть имущих описать нельзя пером.
Не цветы покрыли землю, луг - в крови, печален день,
Словно мать над павшим сыном, долу клонится сирень.
Нет, не маки на равнине, это - кровь богатырей,
Не поет любовных песен - стонет с горя соловей.
Путь одной мечте священной преграждают сотни бед,
Лик свободы вечно скорбен н следа улыбки нет.
Стихотворение произвело на слушателей магическое действие. Молодой поэт нападал на методы правления эмира. Присутствующие были потрясены талантом и бесстрашием Низами.
