миг здешнего времени. Главное — воздержаться от коллизий, когда путешественник по времени встречается с самим собой. Мы просто не знаем пока, к чему это может привести, ученые не пришли к единому мнению и оперируют лишь теориями…
— Простите, господин полковник, я и забыл…
— Ничего, со временем привыкнете… Итак, когда мы прибудем, нас встретит здешний высокопоставленный чин тайной полиции, которому вменено в обязанность нас опекать, содействовать при необходимости и, конечно же, за нами шпионить. Но к последнему стоит относиться философски, как к досадной неизбежности — мы на их месте вели бы себя точно так же. Должен вас предупредить, что это женщина благородного сословия, понятно — здесь чины тайной полиции сплошь состоят из дворян, даже более того — из представителей определенных родов и фамилий. Наследственная служба, знаете ли. Покрытые выполняют исключительно функции, так сказать, услужающие — уличные шпионы, осведомители… Ничего нового, впрочем, у нас отбор в корпус жандармов тоже ведется исключительно среди дворян, правда, наследственного характера у нас это не носит. Так вот, эта особа…
— Женщина? — оживился Маевский. — Поневоле на ум приходит Дюма. «Женский голос, — воскликнул Арамис. — Ах, много бы я дал, чтобы она была молода и красива!»
— Господин штабс-капитан… — произнес полковник совершенно другим тоном.
Выражение его лица не изменилось ничуть, но глаза стали ледяными, а в голосе звенел металл. Штабс-капитан Маевский, словно подброшенный этим пронизывающе-холодным взглядом, медленно поднялся из-за стола и вытянулся. Поручик едва не последовал его примеру. «Да, это не просто штабной байбак, — подумал он с уважением, — это — командир. У него не забалуешь…»
— Господин штабс-капитан, я бы вам категорически посоветовал поумерить игривость, — продолжал полковник. — Всему должны быть пределы, перед нами поставлена важная и серьезнейшая задача… Разумеется, кроме писаных правил, всегда существуют еще и неписаные. Вы опытный офицер с большими заслугами и, конечно, имеете право на некоторые вольности и поблажки, однако извольте держаться в рамках. Вы к тому же подаете дурной пример поручику, только-только начинающему службу. Он еще, чего доброго, может решить, что в дали от начальства можно позволить себе некоторую разболтанность. Меж тем это совсем не так, верно?
— Конечно, — сказал Маевский с видом истинного покаяния. — Виноват, господин полковник…
— Садитесь, — полковник улыбнулся как-то бледно, словно бы устало. — Вам не придется ничем жертвовать: эта особа и в самом деле молода и красива… однако, как я успел убедиться, умна и хитра, так что не позволяйте себе расслабляться. Особа эта ничуть не похожа на недалекую простушку, занявшую наследственную синекуру… — Он помолчал. — В связи с этим вам будет дано поручение, которое вряд ли вызовет у вас неприятие. Постарайтесь испытать на ней всю силу вашего пресловутого злодейского обаяния. Можете считать, что руки у вас совершенно развязаны. Упрекать вас никто не будет, наоборот…
