Мальчик взял лошадь старика под уздцы и повел к вагону, где какой-то человек с узкими желтыми глазами и обвислыми усами перемалывал крепкими челюстями горячие тако,[11] поминутно выпячивая нижнюю губу, чтобы дунуть на непокорную рыжеватую прядь, падающую на глаза.
— Ты кто, гринго? Опять журналист? — сказал из открытых дверей вагона этот человек, еще больше сощурившись и покачивая ногами в кожаных крагах. — Или хочешь продать нам оружие?
«Он приехал сюда за своей смертью», — хотел сказать Иносенсио Мансальво своему начальнику, но Куница вовремя прикрыла ему рот: ей хотелось узнать, кто из них троих оказался прав в своих догадках насчет незнакомца.
Одиннадцатилетний мальчуган подвел его лошадь поближе.
Старик отрицательно мотнул головой и сказал, что приехал присоединиться к армии Вильи.
— Хочу воевать.
Прищуренные глаза чуть раскрылись, пыльная маска лица сломалась хохотом. Куница сейчас же весело захихикала, а за ней залились смехом и женщины в длинных рваных юбках с шалями на плечах, выскочившие из кухни с другого конца вагона поглядеть, что так развеселило генерала.
— Ну, старик! — смеялся молодой генерал. — А не слишком ли ты стар? Иди-ка лучше поливай свой садик, старый! Чего тебе тут делать? Нам не нужны ошметки. Мы и военнопленных-то в расход пускаем, чтобы за собой не таскать. Это — армия партизан. Понятно?
— Я пришел воевать, — сказал гринго.
— Он пришел помирать, — сказал Иносенсио.
— Мы передвигаемся быстро и неприметно, а твои волосы светятся ночью, как белый костер, старик. Иди-ка своей дорогой, тут — войско, а не богадельня.
— Не торопись, испытай меня, — сказал старик, и сказал это очень твердо, вспоминает молоденький полковник Фрутос Гарсия.
Женщины было подняли шум, но тут же замолчали, когда генерал взглянул на старика с той же холодной твердостью, с какой тот произнес свои слова. Генерал вытащил, из-за пояса длинноствольный кольт. Старик не шевельнулся в седле. Тогда генерал бросил ему пистолет, и старик поймал кольт на лету.
Все ждали. Генерал засунул руку в глубокий карман походных штанов и вытащил блестящее серебряное песо, большое, как яйцо, и плоское, как часы, и подбросил его вверх, высоко и прямо. Старик не шелохнулся, пока монета не оказалась в метре над головой генерала, и лишь тогда грянул выстрел; женщины вскрикнули, Куница оглянулась на женщин, полковник и Мансальво смотрели на своего начальника, и только мальчик смотрел на гринго.
Генерал лишь головой чуть дернул. Мальчик кинулся искать монету, поднял из пыли, слегка потер погнутый диск о патронную ленту и подал генералу. В самой середине орла зияло крохотное отверстие.
