Подать их сюда.
Ладно, не надо, я пошутил.
«Завтрак?»
«Не хочу есть.»
«Врешь.»
«Ладно, завтрак.»
Вернулся во дворец, предполагая перекусить там; авось опять встречу Педдика. В столовой толпился народ, знакомых креот не было. Купил свежий и горячий картофельный хлеб и горчицу с запахом апельсина — не смейтесь, пока не попробовали. Лойош и Ротса предпочли хлеб без горчицы; я объяснил, что мы привлекаем внимание именно потому, что они сделали столь странный выбор, но кажется, джареги мне не поверили. Педдик не появлялся.
Вернулся в Дом Иорича и добрался до кабинета адвоката. Дверь была открыта, никаких двусмысленных записок также не имелось, так что я хлопнул в ладоши и вошел.
Он читал какой-то фолиант, водя пальцем по строчкам, но при моем появлении поднял взгляд и проговорил:
— Лорд Талтош.
— Главный советник.
Перисил указал на стул.
— Что вы выяснили?
— Это был мой вопрос, — сказал я.
Он фыркнул и молча взглянул на меня. Я вздохнул.
— Не уверен, сколько могу вам рассказать.
Он пожал плечами.
— Не сообщайте мне ничего, что желаете сохранить в тайне. Я не намерен утаивать сведения, необходимые для успешного завершения дела.
— Я боялся, что вы именно так и скажете.
— Можете, если хотите, использовать гипотетические варианты.
— Гипотетически, что произойдет, если бы вам задали вопросы о нашей беседе?
— Гипотетически, я дал бы уклончивые ответы.
— А потом?
— Гипотетически, кто-либо из нас, или мы оба, могли оказаться бы на длинном окончании недолгого спуска.
— Ну да. А что, если бы гипотетических ситуауий не существовало?
— Э?
— Неважно. Не думаю, что стоит делиться с вами моей нынешней версией.
— Не смею спорить, но вы усложняете мне работу.
— Знаю. Что вы выяснили?
— Они пропустили несколько этапов.
— То есть?
— Печати на приказах, опознание псионических отпечатков, проверка свидетелей…
— Это значит, что они хотят побыстрее со всем развязаться?
— Нет, все не так просто. — Перисил нахмурился. — Я читал кое-что насчет казней по политическим соображениям.
— И?
— Таких было немало, и различных, но все можно было разделить на две категории. Одни старались побыстрее провернуть, чтобы закончить все до того, как кто-либо успеет заявить протест. Другие же старались соблюсти все формальности и необходимости максимально, э, скрупулезно, чтобы дело устояло при любой проверке, какую только пожелают учинить знатные персоны.
— А народ?
— Хм? А, вы шутите.
— Итак, у нас дело первой категории?
— Да. Это-то меня и озадачивает.
