— Ну, вы же знаете драконлордов.
— Немногих и не слишком близко. Таких клиентов у меня раньше не было.
— Драконлорды считают, что всякую загвоздку можно решить двумя способами; первый — кого-нибудь прикончить.
Он кивнул.
— А второй?
— По большей части, он им не требуется.
Скрестив руки на груди, он откинулся на спинку стула.
— Сложный случай. Деньги у вас есть?
— Да.
Перисил назвал цифру, составлявшую заметную часть суммы, которую я обычно запрашивал за убийство кого-либо. Одолжив у него перо, чернила и лист бумаги, я написал расписку в свой банк и передал ему. Иорич внимательно изучил записку, подул на чернила, отложил в сторону и кивнул.
— Где вас можно найти?
— В Черном замке.
— Знаю такое место, — он сплел пальцы и уставился в пространство. — Прав ли я, полагая, что вы не знаете, почему она отказывается от адвоката и от посетителей?
— Могу предположить, зная Алиеру, — пожал плечами я.
— Она в ярости, оскорблена и пыжится от гордости больше, чем ее отец за час до того, как уничтожил мир?
— А, так вы ее знаете?
— Слышал о ней, конечно.
— Драконы, — вздохнул я.
— Точно так.
— Можете объяснить законы, которые тут применяются?
— А объяснять нечего. Древнее волшебство запрещено имперским эдиктом.
— Ага. Но что это значит?
— Что это не кодифицированная традиция. С кодифицированной традицией забавнее.
— Забавнее?
— Для адвокатов. Мы всегда можем измыслить интересные способы альтернативного истолкования традиции, или поднять исторический контекст создания таковой и показать, что он изменился, или поставить под вопрос порядок кодифицирования. Широчайший простор для забав. Но я работаю в основном с эдиктами.
— Ага. А почему?
— Не знаю. Так сложилось, наверное. Но мне подходит. Будь я драконом, я сказал бы, что они бросают более сложный вызов умению адвоката. А в общем, наверное, мне больше нравится не интерпретация законов, а установление фактов и прения сторон. С законами основная масса работы — подробности и правомерность интерпретаций. А эдикты — просто да или нет.
В нашем случае — да, подумал я.
— И раз это эдикт, то что это в точности значит?
— Это значит, что однажды император объявил «да будет так». Вроде статута, только за эдиктом вся сила Империи. Этот конкретный эдикт существует столько же, сколько сама Империя.
— И что это значит для нас, с практической точки зрения?
— Это значит, что закон не подлежит сомнению. Единственные вопросы — совершила ли она то, в чем ее обвиняют, и если да, то сколь суровым будет приговор.
