— Итак, — продолжал комендант, — я хочу сказать, что… э-э… — судорожно сглотнув, он перевёл дыхание, поднял голову, глядя то ли на потолок, то ли куда-то дальше, потом, решив шись, быстро проговорил: — Я хочу сказать в вашем присутствии, что глубоко сожалею о том, что случилось в тот день, когда… когда я вышел из себя и… — Он снова запнулся. Я хорошо понимала, как ему трудно. — Взял дубинку и ударил… моего учителя… — Главное было сказано, остальное пошло легче. — Моего учителя… э-э…
Он резко остановился, поморщившись. Мне стало страшно, я бросила взгляд на вытянувшихся в струнку подчинённых, они тоже с опаской взглянули на меня.
— Послушай, — выпалил комендант, — послушай, я даже не знаю твоего имени!
От неожиданности я даже не сразу ответила.
— Ну… Пятница.
— Да нет же! — рассердился он. — Какой сегодня день, я знаю! Имя! Как тебя зовут? 112
— То есть… я хочу сказать… — смущенно пробормотала я, — это меня так зовут… Пятница.
Комендант непонимающе наморщил лоб. Потом до него, наконец, дошло.
— Ах, вот оно что! — рассмеялся он. — Ну ладно, в общем, вы поняли, — повернулся он к подчинённым, — что я… я извиняюсь… извиняюсь перед Пятницей — моим учителем.
Двое мужчин стояли, раскрыв рты от изумления. Обретя прежнюю уверенность, комендант заорал:
— Эй, вы! Вам что, нечего делать? По местам, живо! Крутом, марш!
Караульный и пристав вывалились в дверь также поспешно, как и вошли. Мы с комендантом занялись забиранием и отдаванием, а потом я назначила ему серию упражнений, которые должны были заставить его тело ныть не меньше, чем моё.
Глава 23. Гордость и падение
Первая неделя августа
Неделей позже, когда я входила в кабинет, туда ворвался, протиснувшись мимо меня, караульный. Я болезненно поморщилась: несмотря на ежедневные занятия йогой, моим ранам требовалось время, чтобы окончательно затянуться.
— Свинья! — выкрикнул караульный.
— Что-о? — прорычал в ответ комендант.
— То есть… Свинья, господин! — Что?
— Свинья! Большая свинья, господин…
— Какая ещё свинья?
— Огромная, господин! Прямо на крыльце. Мы не можем её прогнать.
— Чёрт побери, караульный, если вы не можете справиться даже со свиньёй…
— Но она очень большая!
— Если она такая уж большая, — усмехнулся комендант, — попросите помощи у пристава — пусть он выйдет и займётся ею, как… как он привык.
— Комендант опасливо покосился в мою сторону.
Караульный нерешительно топтался на месте, открывая и закрывая рот.
— Но… господин, — наконец, решился он, — пристав уже там… на месте инцидента.
