эта роль получается более пассивной, что согласуется с опытом селекционистов, она не менее важна. Естественный отбор можно уподобить критерию непротиворечивости, используемому при оценке теории. Похоже, что имеется некоторая избыточность идей биогенеза, и естественный отбор является чрезвычайно зффективным методом их окончательного одобрения. Если дело обстоит так, то возникновение экспериментальных линий, упомянутое выше, тоже можно считать разновидностью отбора: конструктивная идея в этих случаях проверяется на внутреннюю непротиворечивость. Наоборот, классический отбор -расширение подобного эксперимента с вовлечением в него нескольких форм. Во всех случаях мы сталкиваемся с фактом, что активное, творческое начало является совершенно реальным фактором, а не имитируется слепым отбором, действующим через наложение внешних ограничений на развитие видов. 7. Географический параллелизм. Сейчас накопилось уже очень много описаний этого поразительного явления, известного, в принципе, давно. Оно заключается в том, что у совершенно разных видов, живущих в одном географическом районе, обнаруживаются одинаковые или сходные конструктивные особенности. Яркий пример -- модель и мимикрирующая форма, которые, как правило, живут рядом. Раньше это явление объясняли пользой, которую получает маскирующееся животное, но, поскольку стало известно много случаев бесполезной мимикрии, его следует отнести к географическому параллелизму. Часто близко живущие виды растений (например, в Австралии) обладают одинаковоу формой и закруткой листьев, причем этот признак явно не приспособителен. Единственное пока объяснение сводится к тому, 100 что здесь имеется перенос генетического кода вирусом. Как бы там ни было, виды оказываются способными к "промышленному шпионажу" -- они умеют "подсматривать" чужие изобретения и соблазняться ими. Но в отличие от наших производственных корпораций, использующих тот же метод, они "воруют" признаки бескорыстно; берут те из них, которые не приносят какой-либо ощутимой пользы. Что же играет роль при выборе заимствования? Неужели в биоценозах имеет место что-то вроде явления "моды", столь хорошо нам известного в людских обществах? Может быть, виды перенимают идеи, обладающие наибольшей эететической ценностью? Указанное явление можно связать с другим хорошо известным фактом. Каждый геологический период характеризуется каким-то крупным конструктивным открытием биогенеза, распространяющимся на многие филогенетически разные ветви. Например, у самых различных таксономических групп скелет появился на рубеже докембрия и кембрия. Можно было бы привести и другие примеры, знакомые геологам, которые используют их для целей стратиграфии. Не кажется ли весьма вероятным, что этот феномен есть развитие и следствие параллелизма, возникающего вначале в одном географическом районе? Не имеем ли мы здесь дело с постепенной диффузией идеи, напоминающей диффузию моды, захватывающей сначала одну страну, а затем и весь мир? Ведь время, потребное для такого глобального растекания конструктивного принципа, велико только в наших человеческих, но не в геологических масштабах. Если межвидовой перенос признаков не только существует (в чем уже не может быть сомнения), но и играет значительную роль в эволюции (что очень правдоподобно), то основное положение дарвинизма становится абсурдным. Но тщетно было 101
