Что же касается религиозной общины и его раскола, власти не пришлось даже особо стараться. Чем столкнуть одних тарикатистов на других, одних Устаров на других, им подвернулись ваххабиты, которыми они и воспользовались. К первому варианту тоже почва была готова. Как я уже говорил, сторонники Устара Саид-Апанди к началу 1990-х уже были на ножах с людьми Устара Тажудина. Один из моих бывших активистов в декабре 1999 г. в махачкалинском аэропорту мне признался, что он был в числе тех, кого люди Устара Саид-Апанди (он их назвал Семьей, по аналогии московских Семей) в 1991 г. посылали в Хасавюрт, чтобы учинить физическую расправу над Магомед-Саидом Абакаровым. В те годы говорили, что Магомед-Саид Абакаров возглавляет пятничные молитвы в центральной мечети Хасавюрта с пистолетом или кинжалом под ковриком. Видимо, не без оснований. Но угроза была не со стороны ваххабитов. Со временем сторонники тариката постепенно стали ревностно сплачиваться в борьбе с ваххабизмом. Партия Исламского Возрождения и Исламско-Демократическая партия размежевались на неприятии тарикатистами ваххабитов. Две исламские партии, готовые к легальному участию в политической жизни Дагестана с момента зарождения были обречены властью на выяснение отношений друг с другом. Предложения к конструктивному сотрудничеству обеих партий в интересах Ислама, в интересах мира и согласия в обществе, ради будущего республики принимались руководителями партии Исламского Возрождения и категорически отвергались моими сторонниками. Особую ярость к любому упоминанию необходимости согласия и мира в религиозной общине республики (имея в виду с людьми Багаудина) проявляли отец и сын Хас-Магомед и Саид-Магомед Абубакаровы. У моих партийцев по отношению к партии ИВ только одно — непримиримая борьба, дискредитация, провокации и никакого сотрудничества. Но и в партии Исламского Возрождения упорно распространяли слухи о моих связях чуть ли не с израильским Моссадом и ЦРУ. Самое мягкое обвинение ко мне было агент Москвы, агент Ельцина. Позиции и той, и другой партии устраивали только власть имущих и власть охраняющих. К 1993 году, поняв, что меня окружили люди, зависимые и управляемые власть имущими (т. е. КП СС и КГБ), я спокойно оставил эту партию и ушел из политики. Я и сегодня не в курсе, каковым было решение партийной конференции или съезда по поводу моего самоотстранения. Мое окружение же начало мирное сосуществование с существующей системой, против которой я принципиально и последовательно боролся, получили должности и стали уважаемыми людьми. Если и осталась какая-то оппозиционность, то она по отношению к даргинской, к кумыкской или к любой другой национальности номенклатуре, но не к аварской. С аварской номенклатурой полное сращение национал-исламизм.
