— Что там у тебя опять? — с издевкой спросил Луми. Его голова была перемотана бинтами. На зеницах век было что-то синее, напоминающее тени для век. Каге никогда не мог понять, откуда у Луми на глазах эти "штуки". Как бы ему не было противно, но он признавал, что это выглядит очень красиво. Но Каге успокаивало то, что он постоянно внушал себе "Я лучше, мои глаза идеальны, как и тело, и лицо. А мои техники идеальны, потому что, это искусство".
Однако уже никакие внушения Каге не помогали сдерживаться, когда напарник обращался к нему таким тоном или с усмешкой.
— Не смей разговаривать со мной таким тоном, ты идиот! — Каге вскричал так, что его щеки порозовели.
"Обожаю, когда он так краснеет" подумал, Луми, с умилением глядя на преступного напарника.
— Что это ты так на меня смотришь? — Каким-то странным тоном спросил Каге. Луми очень не любил этот тон, и Каге это знал. — Если у тебя отклонения, так надо было тебе, может, плащ не с алыми, а с голубыми розами?
Луми покраснел и уставился в пол. Каге, зная, что напарник сейчас готов даже на то, чтобы переночевать с Мичи на одной кровати, лишь бы он перестал его унижать. Тем более что рядом находилась Кюри, которая все слышала (это раз), смеялась над этим (это два) и до смерти нравилась Луми (это три).
— И чубчик надо было тебе на голове голубой делать. — Продолжал извращенец Каге. Ему можно было говорить все, так как ему еже было семнадцать лет. Бедный тринадцатилетний Луми то краснел, то бледнел, а Кюри шипела, сжимая зубы и губы, чтобы не рассмеяться.
Так как это было уже раз десятый, то чего голубого Каге только не называл.
— Голубые руки… — Каге внимательно следил за цветом лица напарника.
— Голубые брюки… — Продолжила за него Кюри, уже придерживая рот рукой, чтобы не расползался в улыбке.
— Голубой чубчик… — Каге самому стало смешно.
— Как дела, голубчик? — искривленным голосом, напоминающим оперного певца, добавил кто-то сверху.
— А! — Луми вскрикнул и свалился со стула. С негромким шумом одной ногой на стул, другой на стол приземлился высокий парень крепкого телосложения. У него были волосы, цвета волчьей шкуры, до плеч, лохматая челка до бровей, темно-зеленые глаза и два белоснежных клыка среди верхнего ряда белоснежных зубов. Одет он был в черный кожаный жилет, охристые штаны и черные перчатки без пальцев. Обувь он из принципа не носил, как хоббит. Ему было девятнадцать лет. На шее он носил бусы из звериных клыков. Плащ с алыми розами на данный момент был распахнут.
