— Какой он добрый, — сказала она.
— Да.
Урсула положила мою руку себе на плечи.
— Понимаешь ты, что для меня жизнь станет адом, если я влюблюсь в тебя?
— Влюбишься? — произнес я удивленно. — Я думал, так оно и есть.
— Я же все время твердила тебе, что нет. Только ты не хотел верить. Дело в другом. Я просто не могла не приехать. Ты… ты не такой мужчина, к каким привыкли женщины. Во всяком случае, я. Может, потому что я не очень…
— Ты очень, очень, — сказал я, опустил руку и коснулся ее груди; однако Урсула вернула ее снова на плечи.
— Давай не говорить об этом, — сказала она. — Мы только запутаемся. Но… я не знаю, что сказать.
— Я знаю. Ты хочешь сказать, что не влюблена в меня. Урсула, давай обойдемся без громких слов. Знаю, я сам прибегал к ним, но ты долгое время держала меня на расстоянии и вместе с тем не отвергала.
Поэтому очень трудно выразиться совершенно беспристрастно.
— А ты такой тощий, изможденный. Знаешь, что ты кричишь во сне?
— Может быть. Но жизнь у меня не сахар.
Внезапно Урсула утратила контроль над собой. Бросилась мне на грудь и разрыдалась.
— Ты не покинешь меня, так ведь? — всхлипывала она. — Тебя не отнимут у меня, правда?
— Нет, нет, — ответил я, — нет, нет.
Вот и все, что я мог сказать. Я погладил ее по спине и прошептал: «Нет, нет». Я был в полной растерянности.
В тот вечер Урсула надела простое, облегающее черное платье и ожерелье с зелеными и черными бусинами. Оно выглядело очень дорогим. Я знал, что черный мундир танкиста придает мне мрачной элегантности; ее подчеркивало то, что у меня не было ни железного креста, ни других наград, только эмблемы. И слегка гордился, замечая, что люди смотрели на меня, пока мы шли к своему столику.
Когда мы ели, мимо прошел какой-то лейтенант, едва не задев столик, и словно бы случайно уронил передо мной сложенный листок бумаги. В недоумении я поднял его и прочел:
«Если вы здесь без разрешения, быстрее уходите. Поблизости полиция вермахта. Если нужна какая-то помощь, я буду в вестибюле».
Мы с Урсулой посмотрели друг на друга. Решили, что мне нужно выйти, поблагодарить его и сказать, что мои документы в порядке.
Лейтенант курил в углу вестибюля. Кратко представясь, я поблагодарил его и спросил:
— Не будет невежливо поинтересоваться причиной вашей любезности?
— Вы танкист, как и мой брат. Знаете Хуго Штеге?
Я ответил, что Штеге один из моих лучших друзей в роте.
— Что вы говорите? — обрадовался лейтенант. — Это надо отметить. Можно пригласить вас и вашу даму провести этот вечер со мной? Я знаю отличное местечко, можно пойти туда после того, как поедим.
