Масштабный парадокс
Уже четыре века российское государство выглядит как бы слоистым. Наверху правит неумолимая унитарность, а чем ниже мы спускаемся по иерархии районов и поселений, тем слабее воздействие верховной власти, тем важнее самоорганизация, тем выше автономия повседневной жизни от регулирования сверху. Чем мельче масштаб административно-территориальной единицы, тем автономнее она живет.
Это выглядит неким разрешением тех противоречий, о которых говорилось раньше. Но это не так. Эти "слои" плохо уживались друг с другом. Верхний слой обладал верховной властью и настаивал, как только мог, на своём праве регулировать всё и вся, так что автономия нижних слоев жила в основном неспособностью верховной власти настоять на своём. Как только верховная власть оказывалась в силах подавить эту автономию, она обычно делала это, нередко в жестоких формах. Вспомним Петра Первого. Ничем иным как душегубством нельзя назвать погром, который устроил Пётр своим подданным, посмевшим самовольно поселиться в степи на юге нынешней Воронежской области; в самом конце 17 века по его приказу поселения были сожжены, а жители перебиты, хотя это были исконно русские люди.
Формальный парадокс
Во времена большевизма наша страна существовала как федеральное государство. Большевистская пропаганда уделяла этой стороне дела большое внимание, федеративное устройство страны считалось важным достижением режима, одним из парадных олицетворений его демократичности, а также решённости национального вопроса самыми кардинальными средствами. На деле же, как известно, это было жёстко централизованное государство, во многом воспроизводившее устройство Российской империи.
Такое противоречие между формальной и реальной сторонами дела не ново для российской истории, российской культуры. Однако для идей федерализма в России оно сыграло весьма дурную роль. Никогда не знавшая подлинного федерализма, российская общественность весьма склонна считать, что она уже располагает большим опытом реальной жизни в условиях федерализма, а потому обладает достаточно хорошими знаниями в этой области. Сей предрассудок сильно въелся в нашу культуру, и это лишний раз доказывает, что лучше полное незнание, чем знание ложное...
Поэтому прививать федерализм как систему идей в России особенно трудно не потому, что ее здесь нет, а потому, что это место в русской политической культуре уже занято, и занято совершенно ошибочным, но живучим представлением.
