Ник рассеянно взбалтывал бренди в стакане, глядя на образовавшуюся янтарную воронку. Кузен молча смотрел на него, и в глазах Феликса явственно отражалась усиленная работа мысли. Очевидно, одна из них заставила его вскочить с кресла.
— Ну-ка, подожди здесь. Не вздумай шевелиться! — Он выскочил из библиотеки и тут же вернулся, держа в руках злополучный носовой платочек. — Только не говори мне, что эта помада принадлежит леди Айви!
Он вытянул руку и поднес батистовый лоскуток к самому лицу Ника.
Тот выразительно приподнял брови и внимательно оглядел измятый носовой платочек.
— Ну, во-первых, некоторая ее часть принадлежит тебе… Феликс даже застонал от отчаяния и ткнул указательным пальцем в крохотное пятнышко в нижнем углу.
— Вот розовая помада.
Ник окинул пятнышко небрежным взглядом.
— Должен заметить, что внутри экипажа было довольно темно, так что я не возьмусь с уверенностью утверждать, какого именно цвета она была на самом деле. — Он немного помолчал и заключил: — Впрочем, да, губы леди Айви были как раз такого оттенка. В конце концов, сегодня я целовался всего лишь с одной женщиной.
Феликс с размаху бросился в кресло. Он по-прежнему не сводил широко раскрытых от изумления глаз с Ника.
— Боже всемогущий! Ты действительно поцеловал ее… и экипаже… в темноте…
— Если быть точным, это она поцеловала меня. А мне оставалось лишь ответить ей взаимностью.
Феликс приглушенно ахнул.
«Будь я проклят! С чего это он так разнервничался?»
— Мне не хотелось показаться грубияном, ведь я только недавно прибыл в Лондон и не знаю здешних нравов. — И Ник лукаво подмигнул Феликсу.
— Черт возьми, это совсем не смешно, Никки! Сейчас ты поймешь, насколько все серьезно. Можешь считать себя покойником! — мимоходом, как о чем-то само собой разумеющемся, заявил Феликс. — Покойником, точно тебе говорю!
Ник изумленно выгнул бровь, отказываясь верить собственным ушам. Как всегда, кузен немного переигрывал.
— Что ты имеешь в виду?
— Ч-что я имею в виду? Только то, что она принадлежит к семейству Синклеров и является одним из Семи Смертных Грехов, только и всего.
Ник снова ограничился тем, что изобразил на лице вежливое удивление и покачал головой.
— Господи, Ник, да неужели ты не слыхал о них? Или ты совсем не читаешь газет? В Лондоне только и разговоров что об этом благородном семействе, — и так было с того самого дня, как они появились здесь. Семь братьев и сестер, настолько капризных и своенравных, что их изгнал из Шотландии… собственный отец, герцог, не больше и не меньше, повелев им не показываться ему на глаза, пока они не исправятся.
