На втором этаже, по словам Миши, огромные картотеки на сотню тысяч жителей Бобруйска. Там есть компьютеры и другая электронная аппаратура. Сотрудник КГБ, что привел Мишу туда, повел егои в свой кабинет. Телефон его, по словам Миши, 7-36-30. На стенах -- обои. Стоит шкафчик, в котором несколько бутылок коньяка. Он угощал коньяком Мишу. Когда Миша спросил, не повредит ли ему то, что онводится с иностранцами, работающими в Бобруйске, сотрудник КГБ сказал, что " мы знаем об этом ". Но добавил, что ничего страшного. Миша сказал, что в Бобруйске установлена или устанавливается новая немецкая и итальянская аппаратура по подслушиванию телефонных разговоров, включающая компьютеры и автоматическое записывание всех разговоров на магнитофонную пленку. По его словам, там может прослушиваться более тридцати тысяч телефонных разговоров одновременно, причем, альтернативный выбор включения на запись может производиться автоматически. Например, данные введенные в компьютер, позволяют автоматически включить запись только тогда, когда звонок производится с какого-либо конкретного телефона на данный, в противном случае запись не производится. Из телефонных разговоровони узнают о привычках, наклонностях и образе жизни взятых ими под надзор лиц, а также контролируют события в жизни этих людей. Центр Прослушивания в КГБ соединен с Информационно-Вычислительным Центром, где производится обработка части поступающей по разным каналам ( в том часле и благодаря прослушиванию телефонов ) информации. В памяти компьютеров Информационно-Вычислительного Центранакоплены разные данные, хранящиеся под определенным кодом, и извлечь их можно только при помощи того кода, под которым каждая порция информации зашифрована. ( В этот момент я как-то незаметно подумал отом, что Лена Аранова работает именно в Вычислительном Центре ). Ясно, что ключ от кода находится в руках сотрудников спецслужб. В КГБ, по словам Миши, сосредоточены огромные средства давления на любогопрактически человека, в том числе и на самых высших должностных лиц. У них там есть еще какие-то специальные телефоны, о которых мне Миша еще что- то рассказывал.
Большую часть откровений Миши мне не удалось запомнить: в момент его рассказа я не ставилперед собой такой цели. Кроме того, масса информации -- огромная часть из того, что он мне говорил, -- осталась мной не запомнена вследствие тогдашнего моего психического состояния, а также потому, что, когда я взялся за дневник, какие-то заботы прервали запись Мишиного монолога, а потом все больше подробностей стиралось из моей памяти.
