Мой жалобный писк вырвался наружу.
Но это ничего не даст.
Ведь это неправильно.
"Так надо", — повторила я себе и сжала до боли кулачки.
Терпеть, Габи. Терпеть.
Но слишком больно. Больно.
Неужели, он пил мою кровь?
Еще мгновение — и я снова почувствовала легкие, нежные поцелуи его губ. Ласковые касания языком.
Задыхалась. Задыхалась от всего, что взрывалось во мне.
Боль. Любовь. Страсть. Все взрывалось во мне, не давая возможности нормально думать, дышать.
Он лишал возможности жить… без всего этого. Без него.
Но буквально еще секунды — и боль стала стихать.
Легкое нытье еще недавних ран. Легкий раздражающий зуд.
Последний…. прощальный ласковый поцелуй… И Эмиль оторвался.
Выпустил меня из своих объятий и робко ступил шаг назад.
Буквально секунда растерянности и волнения. Буквально секунда истинных чувств на лице.
А затем вновь. Вновь выбралась наружу ядовитая улыбка, вновь поморщилась щечка в насмешке.
— А ты боялась.
"Спасибо", — хотела, было, сказать, но дурман в голове так и не дал этого сделать.
Эмиль.
Зачем ты так?
Зачем?
Я все еще стояла в растерянности посреди купе.
Смотрела в никуда и думала. Думала над тем, что происходит. Что будет дальше.
Как вести себя рядом с ним.
Эмиль присел рядом на сидение.
Скрестил руки, упершись локтями об колени.
Он тоже думал. Думал свои думы, наверняка, не менее тяжелые и болезненные.
— Ты что-нибудь ела сегодня? — нерадостно прошептал Готье и тяжело вздохнул.
— Нет, — едва слышно ответила я. Наконец-то. Речь вернулась ко мне… Но радость ли в этом?
— Сиди здесь. Я скоро вернусь.
И не успев договорить, Эмиль сорвался с места и выскочил из купе.
Выскочил… Тоже мне сказала: "Выскочил"…
Вот был. Стоял здесь. А затем пуфф — и исчез. Растворился… Уж точно подумала, что растворился, если бы не предательски щелкнула дверь, захлопываясь за ним.
Прошло несколько одиноких минут.
Я смогла наконец-то сбросить оковы шока, шока от всего происходящего. От всего сумбура боли и радости.
Только теперь я заметила, что потеряла свою куртку. Видимо, забыла на своем законном месте. Там, где все началось.
Но уж лучше пусть она идет прахом, чем я туда вернусь. Вернусь в тот ад.
Ведь может, они сбежали. Еще живы… и только и ждут, когда я…
Села на красные мягкие сидения. Прижала к груди рюкзак.
И что дальше?
Неожиданно замок щелкнул. Дверь распахнулась.
— Вот чай, булочки. Сахар. Сахар не бросали. Я не знаю, сколько тебе, — казалось, Эмиль говорил все это сам себе. Ведь ни одного взгляда на меня так и не бросил.
