Его два амбала уже тоже начали нервничать от моей упертости.
— Я ее Хозяин. Есть вопросы? Тогда задавай их мне.
Громила обернулся.
Гость проворно вскочил через открытое окошко двери внутрь тамбура.
Облегчение. Удивление. Страх. И боль.
И снова ядовитая улыбочка вылезла наружу. Насмешливая, пренебрежительная улыбка.
— Отпусти ее, — его лицо вновь стало серьезным, брови нахмурились. Глаза… его голубые льдинки заблестели от ярости. Ярости, которая вот-вот вырвется наружу.
Вампир послушно отпустил мое горло и оттолкнул в бок. Я не ожидала такого резкого движения, а потому едва не упала, запутавшись в своих ногах. Благо, что комнатка была маленькой, а потому я успешно приземлилась на стенку, удержавшись тем самым от падения.
— Аккуратней, парни, вы же не с вещью имеете дело, — злобно гаркнул Эмиль.
— Ты кто такой, что будешь нам указывать, как вести себя? — грубый, рычащий, казалось бы, прокуренный, низкий голос донесся от одного из свиты вампира.
— Я с радостью тебе расскажу и покажу, кто я, — в мгновение Готье оказался рядом с ним. В долю секунды он приблизился к нему и пренебрежительно, угрожающе зарычал в лицо.
Мгновение выжидания. Запоздалой реакции.
Не сдержался.
Обиженный, задетый такой наглостью и вольностью, амбал в мгновение набросился на Эмиля, но не успел и замахнуться своими лапами, как мой вампир, казалось бы, легким прикосновением руки тут же отбросил его от себя.
Верзила отлетел назад, со всей дури плюхнувшись спиной на стену.
Все трое дико зашипели на Эмиля.
Готье лишь ехидно улыбнулся.
Последняя капля.
Два вампира бросились на него. Как по команде. Грациозно, интуитивно согласовано, синхронно, подобно двум диким рысям, бросились на свою жертву.
Но едва я успела это заметить, как третий верзила, тот самый, что корчил из себя их главного, ухватил меня за шкирку. Я даже не заметила, как вдруг, неожиданно, слишком быстро для реальности происходящего, дикая боль раздалась в моем горле, в моей голове. Казалось бы, и во всем теле сразу.
Он прижался своим ртом к моей шее, зубами, клыками вгрызаясь в шею, словно дикое животное, лишая возможности шевелиться, кричать, пищать. Он лишил возможности адекватно думать. Я едва справлялась с тем, что бы дышать.
Тошнота. Дикая боль. И невыносимое желание умереть, чем терпеть.
Но еще мгновение — и его зловонную тушу Готье оторвал от меня.
Упала на пол.
Машинально зажала рукой свою рану.
От сильной, невыносимой боли было тяжело открыть глаза.
