Двери уныло смотрели на меня, прося уже их отпустить, дать им закрыться.
Робкий шаг наружу.
Я вытолкала себя из лифта.
Жива.
* * *
Я сперва не поверил своим глазам.
Смотрел и боялся пошевелиться.
Боялся каким-то своим неуклюжим движением или словом сделать еще больней.
Но она стояла у дверях, не шевелясь.
Слезы обреченно срывались с ее ресниц и диким ручейком котились по щекам вниз.
Ребята в зале стали косо посматривать.
Нужно что-то делать.
— Ребекка, проведи до конца разминку, а дальше за мячи и отработайте броски в корзину с права.
— Хорошо.
Я закусил от боли губу.
Невыносимо ее видеть такой, но все равно придется резать по живому.
Подошел ближе.
Глубоко вдохнул и… решился.
— Привет.
Молчала. Молчала и плакала. Удивительно, но даже не взглянула на меня. Ее взгляд был пустым и отстраненным.
— Пошли ко мне в подсобку, поговорим.
Я обнял ее за плечо, пытаясь ненавязчиво, без грубой силы развернуть ее в нужном направлении.
Буквально секунда оцепенения, а затем она дрогнула, но все так де не поднимая на меня взгляд, развернулась и сама пошагала в нужном направлении.
* * *
Я зашла. Дверь захлопнулась.
— Присаживайся, — послышался растерянный голос Гудвина.
Подчинилась.
— Габи, я рад, что ты все же решилась и пришла.
Да уж.
— Я понимаю, как тяжело тебе дался этот поступок. Но он все же был необходим. Я сам пытался не раз начать с тобой разговор, но…
Подняла на него взгляд, уставилась в глаза. Что но?
— Но я знаю, как тяжело видеть того, кто неизменно напоминает…
— Все в моей жизни напоминает Эмиля.
Гуд понимающе качнул головой.
Но действительно. Я смотрела ему в лицо, а видела рядом лишь своего Готье. Своего Эмиля.
— Я знаю, что тебе он рассказал про меня. Мой секрет.
Резко отдернула взгляд в сторону.
Тяжело сглотнула.
— Да ничего, я заранее об этом знал и дал добро.
Я удивленно взглянула на него.
Никогда не замечала, какие у этого… человека грустные, добрые, отзывчивые глаза.
— Габи, я готов ответить на все твои вопросы, рассказать, что тебе необходимо знать.
Знать?
— А так же готов выслушать то, что наболело. Я готов.
И в подтверждение закачал головой.
Я смотрела ему в глаза… и верила.
Удивительно, как я могла до этого ненавидеть? Но может, все это лишь обман зрения и слуха? Ложь?
В дверь постучали.
Гудвин подскочил на месте, словно вор.
Если бы не его дикая бледность вампира, то точно бы покраснел.
— Да.
Дверь отворилась.
Вошла Мелани. Моя Мел.
— Мистер Хойк, двадцать минут до конца пары. Можно мы уже пойдем в раздевалку?
