Сначала он спасает меня, затем мы становимся лучшими друзьями (словно пари вообще не существует), а дальше… он рассказывает мне о Гудвине, его друге и уходит. Исчезает, подобно привидению.
Я догадываюсь, что вероятней всего он хотел мне показать того, кому я смогу доверять. После его ухода.
Или нет?
Или что бы я была осторожней?
Бррр, стоп, Габи. Температура мозга начинает резко повышаться.
Остановись…
Неожиданно раздался бешеный стук в дверь.
— Браян?
— Габи, ты чего слиняла? У нас через двадцать минут модуль. Давай, подрывайся, поднимайся, одевайся и потопали.
— Да гори оно все синим пламенем.
— Нет уж, моя деточка. Я бежал сюда не просто так, и ехали мы в колледж не для того, что бы дни в депрессии проводить.
Самым наглым, грубым способом, ухватившись мне за обе руки, Вейс стащил на пол с кровати.
— И что? Понесешь на пару?
— Если нужно, то понесу, а будешь себя плохо вести — потяну.
— Браян — ты урод.
— А ты — тупая. Так что собирай манатки — и на модуль, иначе тебя точно исключат.
— А я не "против".
— Зато я "против". И неужели ты хочешь так быстро вернуться к своим истерическим родителям, которые тебя за такой пролет съедят заживо?
— Нет, истерические родители — это зло.
— А вот довольные дочерью — просто прелесть, так что — мигом.
Обижено показала язык. Все же он прав.
Да, вот за такое я и люблю своего Вейса. Когда мой мозг выключается, то включается его. Мы как сиамские близнецы: с одним серым веществом на двоих.
* * *
НЕТ? НУ, РАЗВЕ ТАК МОЖНО?
Я приползла на этот, какое бы "цензурное" слово подобрать, модуль, а преподаватель, видите ли, поменял планы и великодушно перенес его нам на вторник. Нет, ну ни урод? Нет?
* * *
Сумасшедшие дни. Болезненные ночи.
Сны. Ненавижу сны. Они слишком реальны. И в них я слишком… счастлива. А от этого намного болезненней потом…. потом, когда возвращаешься в реальность.
Там мы любим друг друга. Там я вместе с ним…
А здесь…
Открываю глаза — и все проходит, улетучивается, хотя и оставляет по себе глупое чувство того, что все это было настоящим, реальным… Это остается во мне, остается, как никогда… а еще горький привкус разлуки, такой реальной разлуки, грусти и не желания жить… Жить в таком мире… Мире, где его нет.
И снова я плачу.
И снова реки горьких слез.
Удивительно, несмотря на то, что сны такие размытые, и я не вижу его лица, все же знаю, кто это. Знаю, что это мой Эмиль меня обнимает, что это мой Эмиль мне шепчет на ушко, что это мой Готье пытается меня нежно, ласково, заботливо воспитывать, шутить и злить. Что это мой Эмиль меня целует.
