* * *
Ох, и больная неделя эта выдалась!
Черт подери!
Вместо того, чтобы помочь забыть… всё упорно мне напоминало о случившемся.
И даже те, беспечные часы… рядом с моим Юрочкой — сократили бездушно чуть ли не вдвое.
Вместо тира, вместо выстрелов (эмоциональной разрядки на мишенях) я вынуждена читать в библиотеке книги.
И какой идиот, пардон, интеллектуал, придумал эту политику?
К субботе…я была готова уже на стенку лезть, зубами грызть парту.
Браво, тренировок рукопашного боя не лишили…
… калеча своих подруг — я пыталась выбить из себя злость… и презрение.
Чертовая жизнь!
НЕНАВИЖУ!!!
* * *
Долго мы ходили вокруг да около…. но без этого разговора никуда.
Зачем столько недомолвок между нами? И ради чего?
— Юр… И что они теперь тебе сделают? Тот… все еще в коме.
— А ничего. Ничего — забудь. Не думай об этом.
— Я боюсь…
— Не стоит, слышишь, не стоит, — жадно прижал к своей груди, — Максимум — влепят мне условный, даже если сдохнет этот подонок… И что?
(противоречивые чувства, слишком противоречивые —
и жутко, и вроде бы… понятно и приемлемо…)
…
— Юр…
— Что?
— И ты ни капли не жалеешь о своем поступке? Да?
— Киряева! — раздраженно рявкнул, немного отстранил от себя — взгляд в глаза… — Я любого убью, кто попытается тебя тронуть. Ясно? — вполне серьезно прорычал, отчеканил слова.
Молчу…
(тяжело сглатываю едкую слюну)
… рада? Рада ли я такому ответу?
Не знаю…
Раньше была бы, была бы безумно счастлива слышать от своего любимого такие слова, СЛОВА…
Но смотреть факту в лицо — уж слишком страшно.
— Я люблю тебя, — вдруг несмело, едва слышно прошептал мне на ушко… и крепко сжал в своих объятиях. — Слишком люблю, чтобы трезво реагировать на угрозу в твою сторону. Я это понимаю и признаю…
Вот и всё… и весь ответ.
— И я люблю тебя….
мой Юрочка…
(прижалась, прижалась к его груди и замерла…)
* * *
Допустили. Меня допустили до ТБ.
Воскресенье. Турнир — и я еду вместе с группой.
— У второй команды нет одного бойца, а значит… и нам нужно кого уволить. Киряева, ты как? Посидишь на базе?
— Да. Конечно, — тихо скрипя зубами, прорычала я.
Это я пока злюсь, злюсь — что опять лишили меня возможности кого-то расстрелять.
Но быть рядом с Юрочкой — лучший подарок, лучшая замена… всех эмоциональных разрядок и порывов.
