— Мария, как ты даже подумать смогла, что я когда-то о таком буду тебя просить? Настаивать? Девочка моя, милая, дорогая, ненаглядная, родная!
Вдруг его руки скользнули вниз… Робкое, наполовину осознанное движение… Луи опустился передо мной на колени.
Прижался губами к животу. Ласковый, нежный… поцелуй.
Жадно притиснулся щекою…
— Боже, неужели, неужели ты, и вправду, подаришь мне счастье? Милая моя. Мария. Радость моя, как ты только могла подумать, что я буду просить о таком… ужасном? Я клянусь, клянусь тебе, Мария. Я сделаю все, чтобы быть с вами рядом. Чтобы защитить вас. Чего бы мне это не стоило. Клянусь.
— Не говори так, — испуганно дернулась. Вырвалась из его оков и присела рядом. Присела… и тут же стала на колени. Прижалась к груди. Крепко-крепко обняла, словно тело прижалось к своей душе… в мольбе никогда не расставаться. — Я люблю тебя… Люблю, Луи. И ты мне нужен… живым. Пусть и… не рядом. Обещай, что будешь осторожен?
— Моя девочка. Половинка моя… Я буду с тобой. Любой ценой. Буду с вами.
Жадный, голодный поцелуй коснулся моих губ… Властный. Я ответила, ответила, упиваясь безумием…
Руки жадно сжимали неистовое счастье хрупкими плетями бренной жизни. Впивалась, таяла и казнила себя.
Нельзя, нельзя поддаваться мечтам…
Но поздно.
Я уже там. Там… за горизонтом правды…
Бережно уложил меня на ковер и тут же повис сверху… Сладкие, манящие поцелуи… Касания, ласки лепестков его губ. Умираю, умираю! И снова возрождаюсь…
Луи нежно скользнул ладошками по моему телу… Сорвать, сорвать, уничтожить! Жадно расстегнул штаны и спешно стянул вниз.
Поцелуи в губы… веки, шею…
Властвовал, властвовал надо мной, сводил с ума… А я безотговорочно отдавалась… Давалась…
БРАЛА!
Уцепившись пальцами в пиджак, гневно дернула его — отлетели пуговицы. Прочь! Сорвала…
Рубашку, рубашку снять… и впиться жадным поцелуем в отвоеванные услады.
Целовала, целовала любимого, словно он — мой воздух, моя жизнь…
Еще движения, еще сражения — и крепость пала. Пала… А разве кто-то сопротивлялся?
Жадно обвилась ногами вокруг его поясницы. Прижалась… Прижалась. Но на мгновение…
Луи немного подался назад, малость приподнял меня выше… Резкое, повелительное движение — и…
… застонала, закричала от невыносимого удовольствия.
Мальчик мой… МОЙ.
Он двигался во мне, лишая последних капель рассудка.
В глазах темнело, бралось черной, повелительной пеленой, а яркие, золотисто-желтые, бело-серебристые вспышки, звездочки, капельки выплясывали во тьме, погружая, втягивая меня с собой в феерию счастья.
