Молчу. Оторопела.
Так быстро?… Хотя, наверно, глупо медлить… Все равно уже его мать не вернуть.
Тяжело сглотнула, с последних сил проталкивая ком боли.
Матуа… Луи не может… Без привязанностей…
— Просто, ему нельзя…
— Знаю, он объяснял, но все равно не понимаю…
Я тоже не понимаю, не хочу понимать, но…
Но что наше слово против его?
— Надеюсь, все образуется.
Хотя… зачем мы ему? Две обузы? Вольному, молодому, богатому, вечному…
Два ярма на шею?
Разве бы вы согласились?
— А если бы я усыновила тебя?
— Правда?
— Ты бы хотел?
— Мне еще сложно думать на эту тему. Но, думаю, да… Хотя, зачем я тебе?
— Хочешь, я поговорю на эту тему с соцработниками?
— Если ты этого хочешь…
— Хочу.
— Давай…
* * *
Утро второго дня. Утро вопрос и пререканий.
Не понимаю, никак не понимаю, почему они так отреагировали на мое просьбу?
Калека…. без нормально работы, высокой зарплаты, отдельной квартиры или дома.
Хотя, наверно, я просто заигралась в романтика. А лишать ребенка всех этих привилегий не имею права. Да и кто сказал, что они будут хуже относиться к нему, чем я?
Не знаю…
Мечты мечтами, а жизнь жизнью.
Хотя еще раз попытаться никто не запрещает, ведь так?
* * *
Неспешно выкатилась из лифта и направилась в свою палату.
Скоро придут мои родители, и я искренне надеюсь на их поддержку. Моральную. Моральную! Денежной обузой я не позволю ему быть. Нет, сама справлюсь. Спасибо…
— МАРИЯ! — окликнул меня знакомый голос.
Испуганно обернулась.
— Луи?
Среди белого дня?
Торопливо подскочил ближе.
— Что ты творишь?
— Что? — не могла я поверить своим ушам. Глупые попытки сообразить. — Что не так?
— Какого ты звонила в соццентр насчет Мигеля?
Поморщился. Поморщился, но не от злости. От боли?
Капельки пота на лбу, мутные глазки. Бледные, сухие губки…
— Тебе плохо?
— Нет, — резко отрезал.
Присел рядом на корточки. Снизил тон, переходя на шепот.
— Зачем ты им звонила?
Тяжело сглотнула.
— А почему я не могу его усыновить?
— Я подыскал мальчику добрых, заботливых родителей. Обеспечу отличное будущее. У него будет все отменно. Я всегда смогу за ним следить и опекать, пусть даже сохраняя этот факт в глубочайшей тайне.
— Я тоже смогу…
— Зачем? Зачем это тебе? У тебя своя семья будет… — едва слышно добавил, — муж, дети…
Нервно хмыкнула. Дернула колесо, желая отъехать назад… уйти.
Удержал.
— Не психуй. Я, просто, мыслю трезво. Мария. Трезво!
— Это — не трезвость, а полный бред!
Немного помолчал. Тяжелый вдох.
— Думай, как хочешь, но больше не вмешивайся и не баламуть Мигеля. Прошу…
