Лишь пару раз за последнюю неделю тихий, мирный… без сновидений.
Идеальный вариант. Полное забытье… Полное…
Как всегда покатилась по аллейке, в самый край — поворот за здание, и в углу, где уже не дует, как раз под яблоней…. я и куняю, мерзну, по пару часов каждый день.
Укромное местечко. Спряталась ото всех, от чужих взглядов, от людей…. но они… передо мной, как на ладони… рассмотреть всех: те, кто приходит проведать хворых в больнице, гуляющие у входа пациенты, снующие бессмысленно туда-сюда. Медсестры, врачи в "курилке".
Мимо проплывающая жизнь…
Целый мир… возле,
но меня там… нет.
Одна…
Тяжелое одиночество.
Прошло уже два месяца, как я здесь. Как мой мир остановился… Пропали, исчезли из него все декорации. Я… одна… в пустом зале. Ни зрителя, ни актера. Один лишь режиссер с плохим сценарием. Никто не хочет играть в мою пьесу. Никто…
Обрывки чужих разговоров, чужих жизней, чужих судеб…
Вот и вся забава. Вот и вся музыка в этом, глухом, пустом мире…
Я узнала ее. Недалеко от меня, в "курилке", собралось несколько медсестер, а с ними и девица, хворая, судя по больничному халату, выглядывающему из-под куртки… Та самая Виктория, с которой я постоянно воевала еще в школе. Она была на год меня старше…. и даже не припомню сейчас, за что завязалась наша "война", неприязнь, ненависть…
Но постоянные состязания, стычки, ссоры, уколы и палки в колеса…
Моя гордыня, упертость, ох как вы тогда ярко зажигались, как взрывались, порождая гневное возмездие и неприступные, холодные атаки равнодушием.
Увидела. Конечно, конечно, узнала. Обернулись и медсестры на меня. Захихикали.
Что же, смейся. Смейся над моим горем. Победила? Победила ты?
Мечтай.
Не ты победила.
Я сама сдалась…
И снова короткие, косые взгляды, глупое хихиканье.
— Какой ужас.
— Да она такой дурой была…
Я насильно натянула маску равнодушия. Отвернулась.
Эй, стоп, Мария! Не сдавайся. Не сдавайся хоть в этом!
Резкий разворот головы — и гневный, презрительный, упертый взгляд на… врагов?
Заметили, пристыдились, резко, как от кипятка, отпрянули взглядом, отвернулись.
Смех стих.
СУКИ. Смешно? СМЕЙТЕСЬ. Чужая боль — всегда смешно. Неправда ли? Или смех попытка скрыть страх, страх перед тем, что такое может случиться и c вами? Что же, тогда смейтесь, уроды, СМЕЙТЕСЬ!
— Мария, у тебя куртка расстегнута. Хочешь заболеть?
Обернулась. Увидав милую улыбку девушки, чуть не подавилась своей злостью.
— Привет, Лили, — едва слышно прошептала я.
— Привет.
— Можешь, увезти меня отсюда?
