- Конечно, вам это все кажется невероятным, Джейн, - можно я буду вас так называть? - сказала она. - Но за всю свою долгую жизнь, а мне уже скоро стукнет восемьдесят, мне не привелось видеть ни одного мужчины, разве что на старых фотографиях и картинках... Пейте херес, дорогая, вам будет легче все это выслушивать. Я отчасти понимаю, что вы сейчас чувствуете. Ведь я изучала историю не только по книгам. Когда мне было лет шестнадцать-семнадцать, я часто слушала рассказы моей бабушки. Ей было тогда столько же лет, сколько мне сейчас, но она еще хорошо помнила времена своей молодости. Я очень легко представляла себе места, о которых она говорила, но они были частью настолько чуждого мне мира, что не трудно было понять ее переживания. Когда же она вспоминала юношу, с которым была когда-то обручена, по ее щекам лились слезы, не только из сожаления о нем, но и обо всем прошлом мире, в котором она жила, когда была девушкой. Мне было очень жаль бабушку, но понять ее по-настоящему я не могла. Теперь, когда я прожила столько лет и начиталась всяких книг, я понимаю ее чувства немного лучше... А вы, дорогая, - спросила она меня с некоторым любопытством в голосе, - были ли вы обручены с кем-нибудь, или, может, даже выходили замуж?
- Да, я была замужем, но только недолго.
Она задумалась на минуту, затем сказала:
- Должно быть, это очень странно - принадлежать кому-то...
- Принадлежать?! - воскликнула я с удивлением.
- Ну, быть у кого-то в подчинении, - сочувственно пояснила она.
Я смотрела на нее широко открытыми глазами.
- Но... но это ведь было совсем не так! - запротестовала я. - Это было - не, как сказать... - но тут я замолчала, так как слезы уже навертывались мне на глаза. Чтобы переменить разговор, я спросила: - Но что же все-таки случилось со всеми мужчинами?
- Они вымерли. Заболели какой-то неизвестной болезнью, и никто не смог их спасти. В течение года с небольшим не осталось почти ни одного.
- Но после этого все должно было рухнуть?
- Конечно. В основном, так оно и случилось. Было очень плохо. Наступил голод. Больше всего пострадали промышленные районы. В более отсталых местностях женщины кое-как справлялись с примитивным сельским хозяйством, чтобы поддержать свое существование и существование своих детей, но более крупные предприятия остановились полностью. Не стало транспорта: кончился бензин; уголь не добывался. Хотя женщин на земле всегда было больше, чем мужчин, они, в основном, были потребительницами и покупательницами, поэтому положение было отчаянным, так как женщины почти ничего не умели делать сами - ведь они всегда вели паразитический образ жизни, как игрушки, принадлежавшие мужчинам.
