— Ну, Танюха, ты и пишешь! Прямо начинающий писатель.
— Отдай! Тебе разве не говорили, что невежливо читать чужое?
— Я нашла это на полу, значит, это мусор. А мусор — он ничейный! — хохоча, отбивалась Ольга. — Нет, ну ты слушай, здорово написано: "Его глаза подобны озерам, закованным в ледяную броню. Но этот лед прозрачен, и так же, как сквозь лед пруда можно разглядеть кипящую там, в глубине, жизнь, так и глубоко в его глазах можно увидеть отблески жизни, отзвуки чувств".
Девушка перескочила на тумбочку и продолжила читать:
— "Но как не дано разглядеть сквозь лед отдельных обитателей пруда, так и в его глазах невозможно прочитать, что он чувствует". Танюха, да ты просто романтик!
Ольга соскочила на пол и дочитала:
— "Мне кажется, что глаза — это самое живое, что есть в бесстрастном лице Кирилла". Так это что, про Кирюху?
Татьяна, наконец, выхватила у нее листок и спрятала его в стол.
— Да, про него, — буркнула она недовольно.
— Ты чего, обиделась, что ли? — удивилась подруга.
— А ты бы не обиделась, если бы увидела, что кто-то читает твой дневник?
— Так откуда ж я знала, что это дневник? Это же просто смятый клочок бумаги.
— Все равно, читать было необязательно.
— Да я же просто глянула. А там такое — ну просто невозможно оторваться!
— Я тебя просила отдать! Значит, я не хотела, чтобы ты это читала.
— А я думала, что ты из скромности делаешь вид, что стесняешься. Я же решила, что это какой-то любовный рассказ. Такие аллегории — закачаешься! И потом — какие могут быть секреты от лучшей подруги?
— Подлиза, — невольно улыбнулась Татьяна. — На все ответ найдешь.
— А ты что, во мне сомневалась?
— Даже и мысли такой в голове не было.
— Тань, я тут подумала — если ты о Змее такое пишешь, то что же, интересно, ты пишешь обо мне?
— Вот возьми мой дневник и прочитай, — буркнула еще не до конца успокоившаяся девушка.
— Правда? Ты мне разрешаешь?
— Нет! Ни за что! С тебя станется.
— Это точно, — довольно усмехнулась Ольга. — Так что давай, колись, что ты там пишешь про меня и мои глаза.
— Бирюзовоглазое чудо, — подумав, сказала Татьяна.
— Неплохо. А еще?
— С улыбкой, как солнце с утра.
— А, позволь уточнить, какое солнце? Чье? Если, например, взять мое Солнце, то с утра оно, знаешь ли, не очень — небритое и всклокоченное.
Татьяна рассмеялась.
— Оль, с тобой ну совсем невозможно серьезно разговаривать.
— Ну почему же невозможно? Очень даже возможно. Расскажи мне, например, с чего это ты вдруг глазами Кирилла заинтересовалась, и я вполне серьезно тебя выслушаю.
