Элевестас сразу даже не нашелся, что ответить. Он уже мысленно проклинал тот день, когда решился напасть на тэйнорийский корабль. Если бы он знал, что все тэйнорийцы такие сумасшедшие ни одного на борт бы не взял.
— Леди, вы не могли бы пояснить? Я изучал ваши традиции, но про понятие амалифа слышу впервые.
— Это закрытая информация про наши внутренние устои, мы стараемся ее скрывать. Амалиф — это тот, кто берет не жену, а наложницу.
— Я должен над этим поразмыслить, — тяжело вздохнул капитан. — Идите к себе леди. Вам завтра рано на дежурство.
Тэйнорийка кивнула и почти строевым шагом покинула каюту. Элевестас устало оперся на стол, а Артаэль тем временем грязно выругался, нисколько не стесняясь в выражениях, и встал.
— Капитан, можешь делать, что хочешь, но я этому ублюдку все равно морду разобью.
— Это я тебе морду набью, — огрызнулся Кайс. — Ты ей мозги запудрил.
— Вы что обнаглели совсем, — разозлился Элевестас. — Я еще тут капитан. Ну-ка, быстро мне все рассказали.
И они рассказали. Капитан только за голову схватился, зато Крайдиус хохотал как безумный. Не придумав ничего толкового, как разрешить подобную ситуацию, Элевестас приговорил обоих к ночи в карцере.
— А что тебе костюмчик ее не понравился? Я старался. — Ядовито поинтересовался Артаэль и получил-таки в челюсть.
— Я так рада, что ты решила выйти со мной в ночную смену, — Тайя, второй пилот "Веселой Бури", довольно потянулась в кресле. — Терпеть не могу ночные.
— А я люблю, — Котоми пожала плечами. — Можно услышать то, что днем не слышно.
С Тайей они подружились сразу. Было в ней что-то, что заставляло тэйнорийку забывать свои печали и горести. Именно Тайя предложила капитану, чтобы он разрешил Котоми с ней дежурить.
— Ты мне зубы-то не заговаривай, — симиэрка задорно рассмеялась. — Лучше скажи, как ты можешь так подолгу с Артаэлем трепаться? Мне вот непонятно. Он же либо о тряпках говорит, либо в постель тащит.
— Он хороший, — Котоми улыбнулась. — Но очень грустный. Как будто что-то потерял и попытался смириться с этим, но жить полноценно не может и все же надеется. А про одежду… я не вижу ничего странного, чтобы красиво одеваться. Ну, нравится ему одевать людей и слава всем богам.
— Я как-то не думала, — Тайя задумалась. — Он же бабник. Только и хочет в кровать затащить.
— Он никого не неволит, — пожала плечами тэйнорийка. — И это вовсе не обязательно. Мне он даже не предлагал.
— А ты бы хотела? — загорелась симиэрка.
