Подойдя ближе, мы изменили курс, чтобы осмотреть лодку. В ней действительно был человек. Бедняга был весь изрешечен пулями и лежал лицом вниз в набравшейся в лодку воде. А птицей оказался домашний гусь.
Мы подошли вплотную к лодке, но когда один из наших людей попробовал перелезть в нее, птица зашипела на него и стала отбиваться от него крыльями. Мы не смогли ее отогнать. Вдруг юный Кеттеринг, который был со мной, окликнул нас и указал на правый борт. Там плыла большая мина. Одна из немецких красавиц. Если бы мы продолжали идти тем же курсом, мы бы наскочили прямо на нее. Когда она оказалась на расстоянии сотни ярдов за кормой последней баржи, один из наших людей взорвал ее выстрелом из винтовки.
Когда мы снова обернулись к лодке, ее уже не было. Затонула от поднятых взрывом волн вместе с находившемся в ней человеком. Очевидно, он был привязан к ней. А птица взлетела и описала вокруг того места три круга, как самолет, отдающий салют. Странно это все выглядело, черт возьми! Потом она полетела на запад. Нам повезло, что мы изменили курс и подошли к этой лодке, не правда ли?
Фрида осталась одна на маленьком маяке в Великой Топи, где она заботилась о птицах и ждала неизвестно чего. В первые дни она часто приходила на волнолом и смотрела на море, хотя и понимала, что в этом не было смысла. Потом она долго бродила по кладовым в здании маяка, полным картин, на которых Райадер запечатлел каждый штрих этой безлюдной земли и населяющих ее прекрасных, грациозных пернатых существ.
Среди этих картин Фрида нашла свой портрет, который Райадер написал по памяти много лет назад, когда она была еще ребенком. На нем изображалась сцена их первой встречи, когда она стояла, робкая, обвеваемая ветром, на его пороге, держа на руках раненую птицу.
Портрет произвел на нее такое сильное впечатление, каких она никогда не испытывала в жизни, – Райадеру поистине удалось вложить в него душу. Странно, но это был единственный раз, когда он изобразил на картине снежного гуся – заблудившееся дикое существо, принесенное бурей из другой страны, которое сделало их друзьями и которое вернулось к ней с вестью о том, что она больше никогда его не увидит.
Задолго до того, как снежный гусь возник в багровом западном небе, чтобы совершить последний прощальный круг над маяком, Фрида каким-то древним чутьем поняла, что Райадер не вернется.
Поэтому, когда однажды вечером она услышала знакомый пронзительный крик с неба, в ее сердце ни на миг не возникла надежда. Казалось, что это мгновение она уже переживала множество раз.
