Граф сразу понял, что будет очень нелегко восстановить в этом монастыре порядок, пока во главе его будет стоять столь слабохарактерная женщина, как аббатиса. Он высказал свое мнение великому герцогу, который предложил ему проявить величайшую строгость, но в то же время, по-видимому, не намерен был огорчать свою бывшую возлюбленную, переведя ее за беспомощность в другой монастырь.
Граф вернулся в Санта-Рипарата, твердо решив принять все меры, чтобы как можно скорее освободиться от тягостной обязанности, которую он так неосторожно принял на себя. Феличе, все еще рассерженная тем, как граф разговаривал с нею, в свою очередь, решила воспользоваться первой же встречей, чтобы снова усвоить тот тон, который соответствовал знатности ее семейства и занимаемому им в свете положению. Приехав в монастырь, граф тотчас же велел позвать Феличе, чтобы освободиться сначала от самой неприятной части своего поручения. Феличе пришла в приемную, уже пылающая гневом, но граф нашел ее очень красивой — по этой части он был большой знаток. «Прежде чем нарушить прелесть этого лица, — подумал он, — постараемся вдоволь на него насмотреться». Феличе, в свою очередь, была очарована благородством и изяществом обращения этого красивого мужчины, производившего действительно превосходное впечатление в своем черном платье, которое он считал необходимым носить при исполнении своих обязанностей в монастыре.
«Я ожидала, — думала Феличе, — что, имея свыше тридцати пяти лет от роду, он окажется таким же смешным стариком, как наши духовники; напротив, я вижу перед собой мужчину, поистине достойного так называться. Он, правда, не носит чересчур нарядного платья, составляющего одну из главных прелестей Родерико и других молодых людей, которых я знала; он намного уступает им в количестве бархата и золота, украшающего его одежду, но стоит ему только захотеть, и он может вмиг приобрести такого рода достоинства, тогда как тем молодым людям было бы, я думаю, очень трудно подражать благоразумной, рассудительной и действительно увлекательной манере разговора графа Буондельмонте». Феличе не отдавала себе ясного отчета в том, чтó именно сообщало такой своеобразный облик этому высокому, одетому в черное бархатное платье человеку, с которым она уже час беседовала на самые разнообразные темы.
Хотя граф старательно избегал всего, что могло бы разгневать Феличе, он все же нисколько не проявлял готовности во всем уступать ей, подобно другим мужчинам, встречавшимся с этой красивой и властной девушкой, у которой, как говорила молва, были любовники. Ни на что не притязая, граф держал себя с Феличе просто и естественно и только избегал сначала разговаривать на такие темы, которые могли рассердить ее. Но все же, когда речь зашла о беспорядках в монастыре, пришлось коснуться притязаний гордой монахини.
