— Я хочу научиться прыгать дальше всех в мире. Хочу победить на Олимпиаде. А потом…
Тилон замолчал.
— А потом? — повторил пастух, посмотрел на юного собеседника и осекся: мальчик не мигая смотрел в огонь, на глазах его выступили слезы.
— Не так-то просто раскрыть тебе тайну дальнего прыжка, — покачал головой старик. — Этого не сделаешь в одной или нескольких фразах. Чтобы научить тебя правильно прыгать, нужно время, и немалое.
Мальчик вздохнул, задумчиво поправил на плече лоскут рубахи, в которой убежал из агелы.
— Ладно, — сказал он, — я могу остаться у тебя еще на день.
— На один день? Да ты смеешься, мальчуган! — воскликнул Пелоп. — Чтобы научить тебя правильно прыгать, нужно не меньше года.
— Не меньше года? — поразился Тилон.
— Не меньше, — подтвердил старик. Затем посмотрел на погрустневшего мальчика и медленно произнес: — Останься со мною, сынок. Мне будет не так одиноко. Я научу тебя прыгать дальше всех в мире, и ты станешь лауреатом Олимпиады. Рапсоды будут слагать в твою честь песни, поэты — стихи, родной город внесет тебя в списки почетных граждан, тебе будут воздвигать статуи, и слава твоя переживет века! Ты будешь мне как сын. Останешься?
— Нельзя мне оставаться здесь, Пелоп, — тихо произнес Тилон. — Завтра двинусь в путь. Ты можешь путешествовать свободно, а я должен скрываться…
Пелоп поднялся.
— Что ж, значит, Парки не судили, — сказал он грустно. — А я успел тебя полюбить… Судьба всего меня лишает. Боюсь, тайна дальнего прыжка умрет вместе со мной.
…Утром Пелоп накормил Тилона и дал ему сыру на дорогу.
— Ты похож на Зевса, — сказал на прощанье Тилон.
Пастух улыбнулся.
— А разве ты видел Зевса?
— Нет. Но ты все равно на него похож, — непоколебимо ответил Тилон.
— Куда же ты теперь? — Понимающие глаза старика, казалось, насквозь просверливали Тилона.
— Послушай, а ты не знаешь, граница Спарты отсюда далеко? — ответил вопросом Тилон.
— Граница… — присвистнул пастух. — Граница отсюда недалеко. Держись все время на закат — и ты быстро достигнешь ее. На вот куртку возьми, твоя рубашка совсем изорвалась.
…Удачный прыжок через пограничную реку окрылил Тилона, придал ему новые силы. Перейдя с бега на шаг, он все время озирался по сторонам: каково оно, чужое государство? Но кругом были все те же деревья, и кустарник, и голубое небо с бегущими по нему облаками — все было такое же, как в Спарте, оставшейся за пограничной рекой.
Вскоре, однако, невеселые мысли начали одолевать мальчика. Ведь человек, покинувший свое государство, в любом другом утрачивает все права и становится метэком — бесправным.
