Однажды, дело было под вечер, Тилон заметил с горы огонек: глубоко в долине трепетал одинокий костер. Хотя он был далеко, зоркий Тилон разглядел у костра согбенную фигуру старика и после долгих колебаний решился подойти к нему.
Длинная борода старика ниспадала с подбородка подобно водопаду. Он сидел на корточках, обхватив руками колени, и не мигая смотрел в огонь. На Тилона старик, казалось, не обратил никакого внимания. Мальчик зашел сбоку, остановился и кашлянул.
— Садись грейся. Вечера теперь холодные, — сказал старик, не поворачивая головы.
В первый вечер они поздно засиделись у костра. Искры, похожие на шмелей, с треском взлетали в синее небо, усыпанное звездами. Тилон подумал, что впервые со дня бегства из агелы поднял голову и увидел небо.
— Зевс пролил молоко, — сказал Тилон, указывая на небесную реку Млечный Путь.
Старик погладил бороду. Такой бороды Тилон отродясь не встречал: великолепная, окладистая, она поблескивала в бликах, отбрасываемых костром. Несмотря на почтенный возраст незнакомца, борода его была черной как смоль.
— Зевс тут ни при чем, — сказал старик. — И река, которую ты видишь над собой, вовсе не молочная… Это не река, а скопище мириад звезд.
— Откуда ты можешь знать это? — изумился Тилон и подбросил в огонь несколько веток.
— Я и еще знаю многое о мироздании, — грустно улыбнулся старик. — Эти тайны удивительны и красочны, словно камни-самоцветы. Но кому мне поведать о них? Я одинок.
Он ткнул палку в костер, и золотистый сноп искр взметнулся ввысь.
— Как тебя зовут? — спросил Тилон.
Старик усмехнулся.
— Пелоп — мое имя, — произнес он после продолжительной паузы.
По выговору Тилон распознал чужеземца.
— Обносился ты, — произнес старик. — Издалека, видно, шагаешь?
Тилон промолчал.
Пелоп налил до краев чашу молока и протянул ее Тилону.
— Пей, — сказал он.
Тилон осушил чашу единым духом, не отрываясь.
— Пелоп, ты не спартанец, — сказал он, осторожно опуская чашу на траву.
Старик утвердительно кивнул, взгляд его подернулся грустью.
— Я родился далеко, — произнес он глухо. — Спартанцы очень любят воевать… Во время войны я попал в плен, меня обратили в рабство.
— Так ты раб? Не бойся, я не выдам тебя! — Тилон сделал движение к костру, чтобы разбросать его.
— Не трогай костер, — остановил его Пелоп, прикоснувшись к острому плечу мальчика. — Я отпущенный раб. Меня вызволили из рабства они, собственные руки. — Старик рассматривал свои мускулистые, мозолистые ладони, словно впервые видя их. Скорбная улыбка затеплилась в уголках его губ.
